Они влюблены и счастливы.
Он:
- Когда тебя нет,
мне кажется -
ты просто вышла
в соседнюю комнату.
Она:
- Когда ты выходишь
в соседнюю комнату,
мне кажется -
тебя больше нет.
(с) Вера Павлова
вторник, 10 января 2012
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
это были очень хорошие каникулы, и очень зимние
я очень горжусь собой, потому что они получились еще и новогодними - обычно в декабре я в таком цейтноте, что пресловутые атмосфера, волшебство и колокольчики проходят мимо меня, и мой январь похож на то, как приходит в себя жертва обморожения..
но в этот раз у меня получилось
вечерами упаковывать подарки (некоторые из которых все еще не нашли своих адресатов)
мастерить открытки
и даже испечь имбирных персонажей историй о муми-троллях
ну, а теперь - добро пожаловать в реальный мир, поскольку теперь перевести дух мне удастся в июле)
я очень горжусь собой, потому что они получились еще и новогодними - обычно в декабре я в таком цейтноте, что пресловутые атмосфера, волшебство и колокольчики проходят мимо меня, и мой январь похож на то, как приходит в себя жертва обморожения..
но в этот раз у меня получилось
вечерами упаковывать подарки (некоторые из которых все еще не нашли своих адресатов)
мастерить открытки
и даже испечь имбирных персонажей историй о муми-троллях
ну, а теперь - добро пожаловать в реальный мир, поскольку теперь перевести дух мне удастся в июле)
суббота, 31 декабря 2011
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
этот год – он какой-то невероятный, немыслимый, когда я начинаю думать обо всем, что произошло в 2011, я испытываю странное сочетание эмоций – гордость, страх, ликующую радость, удивление и ноющую грусть.
арабская весна, ливия, авария на фукусиме, убит бен-ладен, убит каддафи, норвежский психопат расстреливает десятки подростков, на марсе найдена вода, формально заканчивается война в ираке, time называет человеком года протестанта, любого, кто вышел на улицы, чтобы сказать, что он хочет жить иначе.
два миллиарда людей неотрывно следят за свадебной церемонией принца уильяма и кейт миддлтон, натали портман получает оскара за «черного лебедя», снимают последний фильм о гарри, роне и гермионе, умирают белла ахмадуллина, элизабет тейлор, питер фальк, стив джобс и сезария эвора, выходят новые альбомы coldplay и rhcp, сотни заголовков, которые становятся центром всеобщего внимания на пару дней.
и если бы я могла выразить словами дух моего времени, это были бы скорость, потеря ориентиров, слишком много лишней информации, которую мы не в состоянии осмыслить, жизнь на грани возможного и дозволенного, невидимый героизм, тысячи неизвестных ежедневных подвигов, мне кажется, мы живем в не поддающееся ни логике, ни прогнозам, ни здравому смыслу время, и порой чувство человеческой незначительности на голубом шарике захлестывает меня, но я все еще думаю, что единственное, что способно противостоять безумию - это любовь, я верю в идеалистов, я верю в тех, кто может протянуть цветок тем, кто держит их под прицелом. именно поэтому я думаю, что лучшие итоги – это любовь и благодарность, и даже адресность не имеет большого значения, если испытывать любовь и благодарность, можно пережить все.
сейчас я как никогда спокойна и счастлива, я точно знаю, где мое место, кому принадлежит мое сердце, и что я должна делать. я счастлива быть учительницей, послом мира, волонтером, другом моих удивительных друзей – даже когда они вредничают, меняются, взрослеют или умирают. лелеемая мною все это время истина как никогда очевидна – я всегда буду любить тех, кого люблю, даже если мы станем разными, даже если мы будем видеться раз в несколько месяцев, даже если они не захотят быть со мной, я всегда буду любить вас, любыми. потому что это как выбрать «своего» дракона, как преданность снейпа лили, как безусловность биологического инстинкта – что бы ни.
я люблю вас, и я так благодарна этому году за
то, что мама осталась жива и медленно учится радоваться новым дням;
то, что я прожила самое счастливое лето в своей жизни – месяц в петербурге, возвращение в мои города – амстердам, левен, брюссель и париж, возможность пять лет спустя увидеть мой университет, самую прекрасную на свете бельгийскую семью и уже выросших карен, еву, нору и арно;
программу youth peace ambassadors, страсбург и будапешт, и то, что я окончательно обрела уверенность в том, чему я посвящу свою жизнь;
появление малыша яши и то, что я стала его крестной;
то, что мне так дорога моя повседневная реальность – встречаться в обед с асей и олей, находить утром в abc сонного, взъерошенного заусаева, девятый год подряд подниматься на третий этаж инязовскими лестницами, испытывать наконец чувство, что у меня есть сестра, потому что у меня есть сабина, ездить в гости к лене и не замечать, как пролетает день, играть с яшей, пока окс громогласно рассказывает о чем-нибудь кате, выйти и петь с окс «морячка» пятницы, поднимаясь к остановке; нравится, когда люша приезжает в город на недельку, и происходит карнавал, когда мы ездим на занятия с детьми в заснеженные деревушки на самом берегу байкала, когда я раз в полгода вижу анечку голди или графа бабушкина, и мы не можем наговориться, когда мы с максом хохочем в полупустом вагоне электрички, когда к нам приходят гости…
но больше всего я благодарна этому году за самое глубокое, правдивое и имеющее значение -
с новым годом, пусть он будет добр к вам.
арабская весна, ливия, авария на фукусиме, убит бен-ладен, убит каддафи, норвежский психопат расстреливает десятки подростков, на марсе найдена вода, формально заканчивается война в ираке, time называет человеком года протестанта, любого, кто вышел на улицы, чтобы сказать, что он хочет жить иначе.
два миллиарда людей неотрывно следят за свадебной церемонией принца уильяма и кейт миддлтон, натали портман получает оскара за «черного лебедя», снимают последний фильм о гарри, роне и гермионе, умирают белла ахмадуллина, элизабет тейлор, питер фальк, стив джобс и сезария эвора, выходят новые альбомы coldplay и rhcp, сотни заголовков, которые становятся центром всеобщего внимания на пару дней.
и если бы я могла выразить словами дух моего времени, это были бы скорость, потеря ориентиров, слишком много лишней информации, которую мы не в состоянии осмыслить, жизнь на грани возможного и дозволенного, невидимый героизм, тысячи неизвестных ежедневных подвигов, мне кажется, мы живем в не поддающееся ни логике, ни прогнозам, ни здравому смыслу время, и порой чувство человеческой незначительности на голубом шарике захлестывает меня, но я все еще думаю, что единственное, что способно противостоять безумию - это любовь, я верю в идеалистов, я верю в тех, кто может протянуть цветок тем, кто держит их под прицелом. именно поэтому я думаю, что лучшие итоги – это любовь и благодарность, и даже адресность не имеет большого значения, если испытывать любовь и благодарность, можно пережить все.
сейчас я как никогда спокойна и счастлива, я точно знаю, где мое место, кому принадлежит мое сердце, и что я должна делать. я счастлива быть учительницей, послом мира, волонтером, другом моих удивительных друзей – даже когда они вредничают, меняются, взрослеют или умирают. лелеемая мною все это время истина как никогда очевидна – я всегда буду любить тех, кого люблю, даже если мы станем разными, даже если мы будем видеться раз в несколько месяцев, даже если они не захотят быть со мной, я всегда буду любить вас, любыми. потому что это как выбрать «своего» дракона, как преданность снейпа лили, как безусловность биологического инстинкта – что бы ни.
я люблю вас, и я так благодарна этому году за
то, что мама осталась жива и медленно учится радоваться новым дням;
то, что я прожила самое счастливое лето в своей жизни – месяц в петербурге, возвращение в мои города – амстердам, левен, брюссель и париж, возможность пять лет спустя увидеть мой университет, самую прекрасную на свете бельгийскую семью и уже выросших карен, еву, нору и арно;
программу youth peace ambassadors, страсбург и будапешт, и то, что я окончательно обрела уверенность в том, чему я посвящу свою жизнь;
появление малыша яши и то, что я стала его крестной;
то, что мне так дорога моя повседневная реальность – встречаться в обед с асей и олей, находить утром в abc сонного, взъерошенного заусаева, девятый год подряд подниматься на третий этаж инязовскими лестницами, испытывать наконец чувство, что у меня есть сестра, потому что у меня есть сабина, ездить в гости к лене и не замечать, как пролетает день, играть с яшей, пока окс громогласно рассказывает о чем-нибудь кате, выйти и петь с окс «морячка» пятницы, поднимаясь к остановке; нравится, когда люша приезжает в город на недельку, и происходит карнавал, когда мы ездим на занятия с детьми в заснеженные деревушки на самом берегу байкала, когда я раз в полгода вижу анечку голди или графа бабушкина, и мы не можем наговориться, когда мы с максом хохочем в полупустом вагоне электрички, когда к нам приходят гости…
но больше всего я благодарна этому году за самое глубокое, правдивое и имеющее значение -
с новым годом, пусть он будет добр к вам.
воскресенье, 09 октября 2011
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
дни пролетели головокружительно быстро, потому что в этот раз обучение послов мира интенсивно не в пример предыдущему семинару в страсбурге, и я только и успевала бросать самой себе на ходу - не забудь об этом! и об этом тоже! в моем блокноте нацарапано в спешке, через запятую - "занятия, акцент чави, вид из окна, метро, ранее утро, кораблик, особняки, опера". не знаю, на что я рассчитывала, надеясь вспомнить все детали позже - как это часто со мной бывает, шквал эмоций накрывает меня с головой, но я постараюсь...
youth peace ambassadors - это проект совета европы, грант на участие в котором я выиграла чуть больше полугода назад. проект этот рассчитан на молодых людей, работающих в сфере межкультурной коммуникации, миротворчества, прав человека, волонтерства и желающих применить бесценное знание, полученное в течение двух лет на семинарах и посредством дистанционного обучения, на практике у себя дома, сделав свой проект - опять же, посвященный межкультурному диалогу и социальным преобразованиям. громоздкие названия скрывают за собой интереснейшие занятия, которые длятся весь день, и проходят в неформальном виде - дискуссии, презентации, интерактивные упражнения; занятия ведет команда из четырех тренеров - чави (или чавьер, по-каталонски его имя пишется хavier), которого все двадцать четыре человека в нашей группе любят как родного папу, советник по образованию румынка мара, турок рагип, имеющий богатейший опыт межэтнического примирения, и рузанна - профессор из санкт-петербурга, родом из армении.
всеобщий любимец, разумеется, чави, который управляет аудиторией, словно оркестром, и способен мертвого воодушевить. чави из барселоны, ему, кажется, едва за сорок, он любит своих детей и свою работу; инженер по образованию, он оказался в правозащитном движении еще студентом, и мне кажется, это хороший пример человека, следующего призванию. дело в том, что, даже если отбросить истинно испанскую харизматичность и твердость убеждений, чави светится уверенность человека, который верит в свою миссию, мир на земле и нас очень искренне, а потому спокойно и без надрыва. стоит чави взять слово, как все двадцать четыре непутевых посла мира прекращают ерзать и галдеть, и ловят каждое слово, съехав на самый краешек своих стульев. чави умеет сделать так, что в аудитории становится тепло, он мало говорит - и всегда по делу, он не любит эффектных фраз, но любая высказанная им мысль прозводит неизменное впечатление правильной. когда чави шутит, он не меняет ни выражения лица, ни тона, отчего получается в разы смешнее, он всегда улыбается глазами - черными и горящими, а длинные кудрявые волосы носит в хвосте, воплощая собой стереотипного испанца. в висках у него уже серебрянные ниточки седины, и даже это одно вызывает во мне такую дочернюю нежность, что не выразить. но самое прекрасное в чави - это его каталонский акцент. все его "б" вместо "в", раскатистая "р" и любимые всеми нами фразы вроде (я не шучу) - "ду ю хэв эни квестионс" или "дис ис э рррррадикаль метод". он очень любит подтрунивать и говорить, глядя в окно, отвлеченно, что-нибудь подобное - "ай эм нат фаейррд. ай вилль би. афтеррр дис семинаррр".
привычка чави смотерть в окно более чем понятна - здание центра находится на холме, а занятия проходят на четвертом этаже, где окна высотой от пола до потолка, поэтому, пока мы вникаем в методы трансформации конфликтов и межкультурного диалога, прямо за окном в осеннем воздухе реют точеные башенки парламента в пеште, шпили церквей и крепостные стены замков буды. вид из этого окна представляет собой лучшую панораму будапешта, какую только можно вообразить, и я часто думала об этом, немедленно переключаясь на мысль о том, что со мной порой случаются вещи, которые еще за день до их возникновения в моей жизни казались мне невозможными, не имеющими шанса на осуществление...
такое же чувство - пронзительное, сжимающее сердце - возникало, когда
... в наш единственный свободный вечер мы гуляли по площади героев - символическому месту с колоннадой из фигур четырнадцати королей и исторических деятелей - с каждой стороны от которой перехватывало дыхание: музей изящный искусств, выставочный зал, точная копия одного из трансильванских замков с садом во внутреннем дворе, где прятались маленькая кружевная церковь и памятник венгерсокму поэту анониму.
...когда в тот же вечер приехала люба, вырвавшись из минска на два с половиной дня, она рисковала не успеть на кораблик, и я ждала ее у моста, пока она бежала со своим чемоданчиком по каменному спуску к набережной, поблескивающей светом редких фонарей, и ликовала.
... когда мы всей группой, встретившись на причале, отправились ужинать на кораблик "сент эндре", два часа плававший по дунаю, где звучали штраус и лист, а с верхней палубы можно было, дрожа от холода, любоваться всеми мостами, дворцами, домиками, статуей свободы на горе геллерт, сверкающими в свете ночной иллюминации и отражающимися в бурлящей, черной речной воде.
... когда на следующий день мы с любой в шесть утра отправились на проспект андраши - улицу, которая была переименована пятнадцать (!) раз за всю историю, дух которой близок парижу и вене, но не теряет восточноевропейской индивидуальности. весь проспект длиною в два с половиной километра внесен в список мирового наследия юнеско, со всеми его особняками в стиле ар-нуво, поразительным зданием оперы, увенчанным фигурами композиторов, с базиликой святого иштвана - соверешенным зданием в стиле нео-ренессанса, с балюстрадами, огромным куполом, в комнату под которым ведут триста две ступени, и мозаичной площадью перед ней.
... когда эта площадь оказалась совершенно безлюдной в половине восьмого утра, мы переглянулись, люба просто кивнула мне в знак полного понимания; когда зазвонили колокола, а свет стал чуть оранжевым от утреннего солнца, я заглянула в видоискатель любиного "зенита" и первый раз в жизни настроила фокус, город начал просыпаться а мы спустились в метро - первое на континенте! - которое показалось мне порталом в первую половину двадцатого века, с его крохотными деревянными билетными кассами, маленькими скамеечками, аккуратными вагонами - все это напомнило мне несколько фильмов военных лет.
... когда во время одной из послеобеденных лекций наконец-то испортилась погода, ветер и дождь забарабанили в стекла, а серая сонная дымка затянула величавые строения пешта и сказочные холмы буды, и задумчиво повисла над дунаем.
... когда я отбирала монетки-флоринты для коллекции Игоря, когда мы всей группой вечером смотрели документальный фильм, когда карен, девушка с темной кожей, выросшая в греции и живущая теперь в париже, сказала - знаешь, варя, когда я в детстве бегала с десятком полуголодных детей в камеруне, я даже не думала, что это все когда-нибудь случится.
...когда сегодня, в последний день, мы с любой отправились утром к центральному рынку, что открывается в шесть утра (здание рынка, построенного в 1894 году, само по себе похоже на произведение искусства). пересекли тихую и безлюдную рыночную площадь - вот уж оксюморон - и спугнули стаю голубей, которые взвились в чистейшее небо, не выдававшее ни следа вчерашней бури, затем бродили по улице ваци - пешеходной туристической улице, где ранним утром можно было разглядеть все архитектурные детали, заглянуть в витрины закрытых лавочек, в которых можно было найти старый граммофон, антикварные весы, тряпичных улыбчивых котов и украшения из стекла всех цветов радуги.
завтра, в половине двенадцатого, когда мой самолет оторвется от земли, я оставлю город, который теперь люблю так же сильно, как париж.
youth peace ambassadors - это проект совета европы, грант на участие в котором я выиграла чуть больше полугода назад. проект этот рассчитан на молодых людей, работающих в сфере межкультурной коммуникации, миротворчества, прав человека, волонтерства и желающих применить бесценное знание, полученное в течение двух лет на семинарах и посредством дистанционного обучения, на практике у себя дома, сделав свой проект - опять же, посвященный межкультурному диалогу и социальным преобразованиям. громоздкие названия скрывают за собой интереснейшие занятия, которые длятся весь день, и проходят в неформальном виде - дискуссии, презентации, интерактивные упражнения; занятия ведет команда из четырех тренеров - чави (или чавьер, по-каталонски его имя пишется хavier), которого все двадцать четыре человека в нашей группе любят как родного папу, советник по образованию румынка мара, турок рагип, имеющий богатейший опыт межэтнического примирения, и рузанна - профессор из санкт-петербурга, родом из армении.
всеобщий любимец, разумеется, чави, который управляет аудиторией, словно оркестром, и способен мертвого воодушевить. чави из барселоны, ему, кажется, едва за сорок, он любит своих детей и свою работу; инженер по образованию, он оказался в правозащитном движении еще студентом, и мне кажется, это хороший пример человека, следующего призванию. дело в том, что, даже если отбросить истинно испанскую харизматичность и твердость убеждений, чави светится уверенность человека, который верит в свою миссию, мир на земле и нас очень искренне, а потому спокойно и без надрыва. стоит чави взять слово, как все двадцать четыре непутевых посла мира прекращают ерзать и галдеть, и ловят каждое слово, съехав на самый краешек своих стульев. чави умеет сделать так, что в аудитории становится тепло, он мало говорит - и всегда по делу, он не любит эффектных фраз, но любая высказанная им мысль прозводит неизменное впечатление правильной. когда чави шутит, он не меняет ни выражения лица, ни тона, отчего получается в разы смешнее, он всегда улыбается глазами - черными и горящими, а длинные кудрявые волосы носит в хвосте, воплощая собой стереотипного испанца. в висках у него уже серебрянные ниточки седины, и даже это одно вызывает во мне такую дочернюю нежность, что не выразить. но самое прекрасное в чави - это его каталонский акцент. все его "б" вместо "в", раскатистая "р" и любимые всеми нами фразы вроде (я не шучу) - "ду ю хэв эни квестионс" или "дис ис э рррррадикаль метод". он очень любит подтрунивать и говорить, глядя в окно, отвлеченно, что-нибудь подобное - "ай эм нат фаейррд. ай вилль би. афтеррр дис семинаррр".
привычка чави смотерть в окно более чем понятна - здание центра находится на холме, а занятия проходят на четвертом этаже, где окна высотой от пола до потолка, поэтому, пока мы вникаем в методы трансформации конфликтов и межкультурного диалога, прямо за окном в осеннем воздухе реют точеные башенки парламента в пеште, шпили церквей и крепостные стены замков буды. вид из этого окна представляет собой лучшую панораму будапешта, какую только можно вообразить, и я часто думала об этом, немедленно переключаясь на мысль о том, что со мной порой случаются вещи, которые еще за день до их возникновения в моей жизни казались мне невозможными, не имеющими шанса на осуществление...
такое же чувство - пронзительное, сжимающее сердце - возникало, когда
... в наш единственный свободный вечер мы гуляли по площади героев - символическому месту с колоннадой из фигур четырнадцати королей и исторических деятелей - с каждой стороны от которой перехватывало дыхание: музей изящный искусств, выставочный зал, точная копия одного из трансильванских замков с садом во внутреннем дворе, где прятались маленькая кружевная церковь и памятник венгерсокму поэту анониму.
...когда в тот же вечер приехала люба, вырвавшись из минска на два с половиной дня, она рисковала не успеть на кораблик, и я ждала ее у моста, пока она бежала со своим чемоданчиком по каменному спуску к набережной, поблескивающей светом редких фонарей, и ликовала.
... когда мы всей группой, встретившись на причале, отправились ужинать на кораблик "сент эндре", два часа плававший по дунаю, где звучали штраус и лист, а с верхней палубы можно было, дрожа от холода, любоваться всеми мостами, дворцами, домиками, статуей свободы на горе геллерт, сверкающими в свете ночной иллюминации и отражающимися в бурлящей, черной речной воде.
... когда на следующий день мы с любой в шесть утра отправились на проспект андраши - улицу, которая была переименована пятнадцать (!) раз за всю историю, дух которой близок парижу и вене, но не теряет восточноевропейской индивидуальности. весь проспект длиною в два с половиной километра внесен в список мирового наследия юнеско, со всеми его особняками в стиле ар-нуво, поразительным зданием оперы, увенчанным фигурами композиторов, с базиликой святого иштвана - соверешенным зданием в стиле нео-ренессанса, с балюстрадами, огромным куполом, в комнату под которым ведут триста две ступени, и мозаичной площадью перед ней.
... когда эта площадь оказалась совершенно безлюдной в половине восьмого утра, мы переглянулись, люба просто кивнула мне в знак полного понимания; когда зазвонили колокола, а свет стал чуть оранжевым от утреннего солнца, я заглянула в видоискатель любиного "зенита" и первый раз в жизни настроила фокус, город начал просыпаться а мы спустились в метро - первое на континенте! - которое показалось мне порталом в первую половину двадцатого века, с его крохотными деревянными билетными кассами, маленькими скамеечками, аккуратными вагонами - все это напомнило мне несколько фильмов военных лет.
... когда во время одной из послеобеденных лекций наконец-то испортилась погода, ветер и дождь забарабанили в стекла, а серая сонная дымка затянула величавые строения пешта и сказочные холмы буды, и задумчиво повисла над дунаем.
... когда я отбирала монетки-флоринты для коллекции Игоря, когда мы всей группой вечером смотрели документальный фильм, когда карен, девушка с темной кожей, выросшая в греции и живущая теперь в париже, сказала - знаешь, варя, когда я в детстве бегала с десятком полуголодных детей в камеруне, я даже не думала, что это все когда-нибудь случится.
...когда сегодня, в последний день, мы с любой отправились утром к центральному рынку, что открывается в шесть утра (здание рынка, построенного в 1894 году, само по себе похоже на произведение искусства). пересекли тихую и безлюдную рыночную площадь - вот уж оксюморон - и спугнули стаю голубей, которые взвились в чистейшее небо, не выдававшее ни следа вчерашней бури, затем бродили по улице ваци - пешеходной туристической улице, где ранним утром можно было разглядеть все архитектурные детали, заглянуть в витрины закрытых лавочек, в которых можно было найти старый граммофон, антикварные весы, тряпичных улыбчивых котов и украшения из стекла всех цветов радуги.
завтра, в половине двенадцатого, когда мой самолет оторвется от земли, я оставлю город, который теперь люблю так же сильно, как париж.
четверг, 06 октября 2011
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
каждый раз, когда я оказываюсь в совершенно новом месте, мне кажется, что оно превосходит мои ожидания - даже если я читала обо всем, что могу здесь увидеть, даже если я знаю историю страны, даже если картинки с изображением основных достопримечательностей плотно сидели у меня в голове. будапешт оказался непохожим ни на что, точнее, на то, как мне всегда виделась прага (в которой я не была ни разу в жизни); город сумел поразить меня уже тогда, когда я смотрела на него из окна автобуса-шаттла, везущего меня из аэропорта в европейский молдодежный центр, где проходит второй семинар "молодых послов мира". в момент первой дневниковой записи было семь часов утра, я проснулась часом ранее и была очень счастлива обойти спящее здание и взглянуть на библиотеку, учебные аудитории, холлы с фотографиями, пока там никого не было. с балкона моей комнаты открывается вид на террасу, где принято обедать в ясную погоду, и где есть огромные шахматы - в треть человеческого роста, что напомнило мне о первой части "гарри поттера".
первый день здесь был полон волнений (к счастью, приятных) и получился невероятно длинным, поскольку разница во времени между будапештом и иркутском составляет добрые семь часов. накануне моего отъезда, ровно через месяц после нашего возвращения, маму выписали из больницы, поэтому я уезжала в весьма сумбурных чувствах, однако до сих пор счастлива возможности быть здесь.
в москву я летела с ксенией, еще одной барышней-волонтером ббт, отправляющейся в сша по программе тахо-байкал института, пока мы оживленно болтали во время рейса, она рассказала мне анекдот про меня и большую часть моих знакомых:
- ах, я опять хочу в париж...
- ты что, уже была? нет, уже хотела...
и дейстивтельно, я бесконечно, с вожделением и жадностью говорю обо всех городах и странах, которые не выходят у меня из головы - англия, ирландия, исландия, швеция, камбоджа и сингапур, перу и куба, грузия, румыния...
в шереметьево, после шестичасового перелета мы расстались, и, едва явившись в нужный мне терминал, я обнаружила, что венгерские авиалинии задерживают мой рейс на два часа, поэтому я устроилась у самого окна с книгой и смотрела, периодически поднимая глаза, на то, как взлетают и садятся самолеты, и пыталась угадать, куда они летят... там же встретила юношу с моего проекта, добрейшего чеченца бекхана, котороый летел в будапешт через прагу и, уходя, оставил мне горсть конфет, чтобы скрасить ожидание.
венгерские авиалиние стремительно вернули расположение пассажиров вкусным обедом (и не в последнюю очередь тем, что к нему подается белое или красное вино). на небольших мониторах периодически появлялись занимательные видео, из которых я узнала, что мы летели на высоте 12 192 метра, температура за бортом составляла - 64 градуса по цельсию, а путь наш пролегал над украиной, белоруссией и польшей.
ферихедь - венгерский аэропорт - оказался изумительно дружелюбным и, вопреки всеобщим опасениям, вполне англоговорящим. автобус-шаттл, курсирующий из аэропорта в любую точку города, и его водитель стали моими первыми гидами по будапешту - из окна я завороженно смотрела, как меняется город - от советских построек в пригороде и на окраинах к старинным замкам и восхитительным особнякам в стиле ар-нуво в центре, первое метро в европе (об этом мне еще дома рассказал Игорь), красивейшие вокзалы, церкви, стоящие в тени деревьев в глубине осенних парков, и все это выглядит совершенно иначе, одно осознание того, что я впервые в жизни в восточной европе, наполнило меня ликованием, все эти названия улиц (korut - проспект, utca - улица), мосты через дунай - мост маргит, цепной мост со львами, воздушный мост эржебет, фонари, площади...
улица зиватар, где находится центр, лежит в части города под названием буда - более холмистой, во втором округе, районе, который носит романтическое имя холм роз. чтобы попасть туда, мы проехали через пешт, пересекли мост маргарет (или маргит - так венгры называют свою любимую канонизированную принцессу), и именно тогда я впервые увидела то, что влюбило меня в город бесповоротно - здание парламента, знаменитый замок, возвышающийся над водой десятками башен. уже минуту спустя автобус петлял узкими улочками, взбираясь вверх по холму, а я представляла, как при первой же возможности пройду через мост маргит пешком.
возможность представилась в первый день, во время обеда, как только мы выяснили, что на него отводят целых два часа - было бы кощунственно потратить это время на переваривание прекрасных блюд венгерской кухни, поэтому мы с украинкой юлей и ирландкой коррин отправились к зданию парламента - спустились с холма, пересекли оживленный проспект маргит и оказались на мосту, вид с которого прекрасен настолько, что хочется шагать и шагать по нему, подставив лицо легкому ветру с дуная, глядеть на экскурсионные кораблики, холмы буды, увенчанные узорчатыми башенками, с одной стороны, и на более ровный, архитектурно умеренный пешт с другой. до парламенты мы дошли вдоль красивейшей улицы, по которой сновали желтые трамваи, очень похожие на послевоенные, словно с ретро-открыток. здание парламента величаво издалека, но вблизи оно производит впечатление неописуемой силы, потому что похоже на ювелирное украшение тончайшей работы, или на бумажную снежинку, старательно вырезанную - чем сложнее движения ножниц, тем красивее узор.
от здания парламента мы шли вдоль набережной, где увидели один из самых грустных памятников в мире - памятник расстрелянным 8 мая 1945 года узникам евроейского гетто, встретившим смерть, глядя на реку. памятник представляет собой шестьдесят изваянных из металла пар обуви - сапог, ботинок, туфель, детских сандаликов, которые словно только что сняты с человеческих ног. подошли ближе и увидели, что почти в каждом ботинке оставлены крохотные белые свечи, коррин сказала, что каждый вечер находятся люди, которые зажигают их.
в первый же день я узнала о будапеште, что
* скульптор, украшавший легендарный цепной мост через дунай монументальными фигурами львов, поклялся свести счеты с жизнью, если в егоработе найдут хотя бы один изъян. каково же было его удивление, когда однажды было обнаружено, что у львов нет... языков.
* западный вокзал, поразивший меня в самое сердце, был построен гюставом эйфелем за десять лет до символа парижа.
* город сочетает в себе совершенно несовместимые на первый взгляд архитектурные стили - романская эпоха, готика, ренессанс, барокко, ар-нуво... последнему даже посвящен маленький музей под названием the house of art nouveau.
* "музей террора" расположен в здании, которое успело послежить штаб-квартирой и венгерских фашистов до 1945 года, и коммунистических спецслужб после.
* все статуи, возникшие в будапеште при коммунизме, в начале 1990х были перенесены в специальный парк, где теперь находится музей под открытым небом с характерным названием memento.
а потом время побежало очень стремительно, и уже на следующий день прекрасная барышня из армении сона и я проснулись в пять утра, и за три часа до начала занятий успели не только повторить знакомый путь к зданию парламента и обратно, но и пересечь цепной мост, подняться к рыбацкому бастиону и церкви матьяша - архитектурным шедеврам на вершине будайских холмов, обойти старый город в буде, все еще обнесенный крепостной стеной, с его узкими мощеными улочками, крохотными круглыми площадями, старинными тавернами, крутыми лестницами, с верхних ступеней которых можно видеть аккуратные домики с черепичными крышами. в семь утра поднялось солнце, а мы спустились с холма крепостей к усыпанному желтыми и алыми листьями проспекту маргит, по которому засновали проснувшиеся трамваи, и медленно пошли вдоль путей обратно к центру, где вот-вот должен был начаться второй учебный день. когда мы спустились к завтраку и увидели сонных одногруппников, я снова пережила это чудесное, почти детское чувство - чувство, когда у тебя есть очень хороший секрет.
первый день здесь был полон волнений (к счастью, приятных) и получился невероятно длинным, поскольку разница во времени между будапештом и иркутском составляет добрые семь часов. накануне моего отъезда, ровно через месяц после нашего возвращения, маму выписали из больницы, поэтому я уезжала в весьма сумбурных чувствах, однако до сих пор счастлива возможности быть здесь.
в москву я летела с ксенией, еще одной барышней-волонтером ббт, отправляющейся в сша по программе тахо-байкал института, пока мы оживленно болтали во время рейса, она рассказала мне анекдот про меня и большую часть моих знакомых:
- ах, я опять хочу в париж...
- ты что, уже была? нет, уже хотела...
и дейстивтельно, я бесконечно, с вожделением и жадностью говорю обо всех городах и странах, которые не выходят у меня из головы - англия, ирландия, исландия, швеция, камбоджа и сингапур, перу и куба, грузия, румыния...
в шереметьево, после шестичасового перелета мы расстались, и, едва явившись в нужный мне терминал, я обнаружила, что венгерские авиалинии задерживают мой рейс на два часа, поэтому я устроилась у самого окна с книгой и смотрела, периодически поднимая глаза, на то, как взлетают и садятся самолеты, и пыталась угадать, куда они летят... там же встретила юношу с моего проекта, добрейшего чеченца бекхана, котороый летел в будапешт через прагу и, уходя, оставил мне горсть конфет, чтобы скрасить ожидание.
венгерские авиалиние стремительно вернули расположение пассажиров вкусным обедом (и не в последнюю очередь тем, что к нему подается белое или красное вино). на небольших мониторах периодически появлялись занимательные видео, из которых я узнала, что мы летели на высоте 12 192 метра, температура за бортом составляла - 64 градуса по цельсию, а путь наш пролегал над украиной, белоруссией и польшей.
ферихедь - венгерский аэропорт - оказался изумительно дружелюбным и, вопреки всеобщим опасениям, вполне англоговорящим. автобус-шаттл, курсирующий из аэропорта в любую точку города, и его водитель стали моими первыми гидами по будапешту - из окна я завороженно смотрела, как меняется город - от советских построек в пригороде и на окраинах к старинным замкам и восхитительным особнякам в стиле ар-нуво в центре, первое метро в европе (об этом мне еще дома рассказал Игорь), красивейшие вокзалы, церкви, стоящие в тени деревьев в глубине осенних парков, и все это выглядит совершенно иначе, одно осознание того, что я впервые в жизни в восточной европе, наполнило меня ликованием, все эти названия улиц (korut - проспект, utca - улица), мосты через дунай - мост маргит, цепной мост со львами, воздушный мост эржебет, фонари, площади...
улица зиватар, где находится центр, лежит в части города под названием буда - более холмистой, во втором округе, районе, который носит романтическое имя холм роз. чтобы попасть туда, мы проехали через пешт, пересекли мост маргарет (или маргит - так венгры называют свою любимую канонизированную принцессу), и именно тогда я впервые увидела то, что влюбило меня в город бесповоротно - здание парламента, знаменитый замок, возвышающийся над водой десятками башен. уже минуту спустя автобус петлял узкими улочками, взбираясь вверх по холму, а я представляла, как при первой же возможности пройду через мост маргит пешком.
возможность представилась в первый день, во время обеда, как только мы выяснили, что на него отводят целых два часа - было бы кощунственно потратить это время на переваривание прекрасных блюд венгерской кухни, поэтому мы с украинкой юлей и ирландкой коррин отправились к зданию парламента - спустились с холма, пересекли оживленный проспект маргит и оказались на мосту, вид с которого прекрасен настолько, что хочется шагать и шагать по нему, подставив лицо легкому ветру с дуная, глядеть на экскурсионные кораблики, холмы буды, увенчанные узорчатыми башенками, с одной стороны, и на более ровный, архитектурно умеренный пешт с другой. до парламенты мы дошли вдоль красивейшей улицы, по которой сновали желтые трамваи, очень похожие на послевоенные, словно с ретро-открыток. здание парламента величаво издалека, но вблизи оно производит впечатление неописуемой силы, потому что похоже на ювелирное украшение тончайшей работы, или на бумажную снежинку, старательно вырезанную - чем сложнее движения ножниц, тем красивее узор.
от здания парламента мы шли вдоль набережной, где увидели один из самых грустных памятников в мире - памятник расстрелянным 8 мая 1945 года узникам евроейского гетто, встретившим смерть, глядя на реку. памятник представляет собой шестьдесят изваянных из металла пар обуви - сапог, ботинок, туфель, детских сандаликов, которые словно только что сняты с человеческих ног. подошли ближе и увидели, что почти в каждом ботинке оставлены крохотные белые свечи, коррин сказала, что каждый вечер находятся люди, которые зажигают их.
в первый же день я узнала о будапеште, что
* скульптор, украшавший легендарный цепной мост через дунай монументальными фигурами львов, поклялся свести счеты с жизнью, если в егоработе найдут хотя бы один изъян. каково же было его удивление, когда однажды было обнаружено, что у львов нет... языков.
* западный вокзал, поразивший меня в самое сердце, был построен гюставом эйфелем за десять лет до символа парижа.
* город сочетает в себе совершенно несовместимые на первый взгляд архитектурные стили - романская эпоха, готика, ренессанс, барокко, ар-нуво... последнему даже посвящен маленький музей под названием the house of art nouveau.
* "музей террора" расположен в здании, которое успело послежить штаб-квартирой и венгерских фашистов до 1945 года, и коммунистических спецслужб после.
* все статуи, возникшие в будапеште при коммунизме, в начале 1990х были перенесены в специальный парк, где теперь находится музей под открытым небом с характерным названием memento.
а потом время побежало очень стремительно, и уже на следующий день прекрасная барышня из армении сона и я проснулись в пять утра, и за три часа до начала занятий успели не только повторить знакомый путь к зданию парламента и обратно, но и пересечь цепной мост, подняться к рыбацкому бастиону и церкви матьяша - архитектурным шедеврам на вершине будайских холмов, обойти старый город в буде, все еще обнесенный крепостной стеной, с его узкими мощеными улочками, крохотными круглыми площадями, старинными тавернами, крутыми лестницами, с верхних ступеней которых можно видеть аккуратные домики с черепичными крышами. в семь утра поднялось солнце, а мы спустились с холма крепостей к усыпанному желтыми и алыми листьями проспекту маргит, по которому засновали проснувшиеся трамваи, и медленно пошли вдоль путей обратно к центру, где вот-вот должен был начаться второй учебный день. когда мы спустились к завтраку и увидели сонных одногруппников, я снова пережила это чудесное, почти детское чувство - чувство, когда у тебя есть очень хороший секрет.
четверг, 29 сентября 2011
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
вчера - ровно год с тех пор, как я перестала вести блог.
и я пишу сегодня не столько даже из любви к драматическим выходам, хотя в моем случае любовь эта, по всей видимости, неизбывна...
и даже не потому, что некоторые люди, которых я люблю, все еще перечитывают написанное ранее.
точно не потому, что моя работа над собой уже дала желаемые результаты.
кажется, потому, что я скучаю по возможности останавливать мгновения; мне есть что рассказать, и было бы лукавством говорить, что я рассказываю для себя. я рассказываю для всех, кто бы ни прочел это, и я хочу знать, что они - вы - чувствуете, пока читаете.
этот год стал для меня временем, когда моя уверенность в том, что мы все находимся здесь не просто так, достигла апогея. я убеждена, что ничего не случается без причины. убеждена, что человек, которому даровано истинное счастье, должен сделать все, чтобы не остаться у мироздания в долгу. в том, что я живу необыкновенную жизнь.
29 января 2011 года родился малыш яков сергеевич, сын котечки, первый наш ребенок, две недели назад я стала его крестной мамой
28 февраля мне исполнилось двадцать пять, натали портман получила "оскара" за "черного лебедя"; в тот день я работала с восьми утра до десяти двадцати вечера, и это был самый сумасшедший и самый прекрасный мой день рождения
10 марта я выиграла грант совета европы под названием "молодые послы мира" и стала участницей проекта, посвященного миротворчеству, борьбе за права человека и межкультурной коммуникации
3 апреля я улетела на первый семинар проекта в страсбург
22 апреля наш театрик поставил "питера пена" в качестве ежегодного апрельского спектакля, и это был лучший спектакль, что я сделала в своей жизни
26 июня после пяти лет прекратило свое существование мое нежно любимое детище - share your english club
30 июня закончили университет последние студенты, которые называли меня варей, самые младшие из моих друзей, курс, какого у меня не будет больше никогда
14 июля Игорь и я улетели в санкт-петербург, где мы провели месяц, благодаря которому я знаю, что, умирая, я буду думать, что не было на земле человека, счастливее меня
16 августа мы поженились. не было ни церемонии, ни гостей, только мы; орти сделала волшебную серию наших свадебных фотографий, это были первые фотографии, на которых я себе понравилась, после той единственной, сделанной таней два года назад
18 августа мы улетели в амстердам, откуда началось самое счастливое путешествие в моей жизни
21 августа я вернулась в бельгию пять лет спустя, и это заставило меня поверить, что нет ничего невозможного
24 августа мы приехали в париж, и в первый же вечер поднялись на верхушку эйфелевой башни
26 августа мы были в берлине, последнем городе этого лета
1 сентября мы приехали домой, и узнали что
17 августа моя мама пыталась покончить с собой, после чего была помещена в психиатрическую лечебницу
с нашего возвращения прошел почти месяц, завтра ее выписывают из больницы, за этот месяц я, мне кажется, прошла все стадии от отчаяния и гнева до смирения и обратно
и сейчас мне хочется говорить, говорить, говорить, рассказывать обо всем, что открылось мне; о том, как искрометно счастлив и безнадежно подавлен может быть хрупкий человек одновременно, о том, как добры и сильны могут быть люди рядом с ним, о том, что случайности неслучайны, о том, что радость и горечь всегда идут рука об руку, потому что это залог баланса.
я вернулась, чтобы рассказывать.
3 октября я лечу в будапешт, на второй семинар "молодых послов мира"
и я как никогда хочу обрести мир внутри.
и я пишу сегодня не столько даже из любви к драматическим выходам, хотя в моем случае любовь эта, по всей видимости, неизбывна...
и даже не потому, что некоторые люди, которых я люблю, все еще перечитывают написанное ранее.
точно не потому, что моя работа над собой уже дала желаемые результаты.
кажется, потому, что я скучаю по возможности останавливать мгновения; мне есть что рассказать, и было бы лукавством говорить, что я рассказываю для себя. я рассказываю для всех, кто бы ни прочел это, и я хочу знать, что они - вы - чувствуете, пока читаете.
этот год стал для меня временем, когда моя уверенность в том, что мы все находимся здесь не просто так, достигла апогея. я убеждена, что ничего не случается без причины. убеждена, что человек, которому даровано истинное счастье, должен сделать все, чтобы не остаться у мироздания в долгу. в том, что я живу необыкновенную жизнь.
29 января 2011 года родился малыш яков сергеевич, сын котечки, первый наш ребенок, две недели назад я стала его крестной мамой
28 февраля мне исполнилось двадцать пять, натали портман получила "оскара" за "черного лебедя"; в тот день я работала с восьми утра до десяти двадцати вечера, и это был самый сумасшедший и самый прекрасный мой день рождения
10 марта я выиграла грант совета европы под названием "молодые послы мира" и стала участницей проекта, посвященного миротворчеству, борьбе за права человека и межкультурной коммуникации
3 апреля я улетела на первый семинар проекта в страсбург
22 апреля наш театрик поставил "питера пена" в качестве ежегодного апрельского спектакля, и это был лучший спектакль, что я сделала в своей жизни
26 июня после пяти лет прекратило свое существование мое нежно любимое детище - share your english club
30 июня закончили университет последние студенты, которые называли меня варей, самые младшие из моих друзей, курс, какого у меня не будет больше никогда
14 июля Игорь и я улетели в санкт-петербург, где мы провели месяц, благодаря которому я знаю, что, умирая, я буду думать, что не было на земле человека, счастливее меня
16 августа мы поженились. не было ни церемонии, ни гостей, только мы; орти сделала волшебную серию наших свадебных фотографий, это были первые фотографии, на которых я себе понравилась, после той единственной, сделанной таней два года назад
18 августа мы улетели в амстердам, откуда началось самое счастливое путешествие в моей жизни
21 августа я вернулась в бельгию пять лет спустя, и это заставило меня поверить, что нет ничего невозможного
24 августа мы приехали в париж, и в первый же вечер поднялись на верхушку эйфелевой башни
26 августа мы были в берлине, последнем городе этого лета
1 сентября мы приехали домой, и узнали что
17 августа моя мама пыталась покончить с собой, после чего была помещена в психиатрическую лечебницу
с нашего возвращения прошел почти месяц, завтра ее выписывают из больницы, за этот месяц я, мне кажется, прошла все стадии от отчаяния и гнева до смирения и обратно
и сейчас мне хочется говорить, говорить, говорить, рассказывать обо всем, что открылось мне; о том, как искрометно счастлив и безнадежно подавлен может быть хрупкий человек одновременно, о том, как добры и сильны могут быть люди рядом с ним, о том, что случайности неслучайны, о том, что радость и горечь всегда идут рука об руку, потому что это залог баланса.
я вернулась, чтобы рассказывать.
3 октября я лечу в будапешт, на второй семинар "молодых послов мира"
и я как никогда хочу обрести мир внутри.
вторник, 28 июня 2011
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
дорогие питерские друзья,
не могли бы вы помочь мне советом?
мы с Игорем будем скоро в Петербурге, и хотели бы снять однокомнатную квартиру-студию (в идеале, но пока непонятно, насколько это выполнимо) в Центральном, Адмиралтейском или Петроградском районах, на период с 17 июля по 17 августа. Опять же, в идеале, мы можем потратить на это 15-19 тысяч.
Три вопроса -
1) насколько это наивно? и, если совсем наивно, то где границы реальности - то есть, сколько это может стоить в желаемых районах?
2) стоит ли верить объявлениям вроде таких - 3xn.ru/index.php?action=view&id=50681 (это двухкомнатная, но кажется вполне приятной) или 3xn.ru/index.php?action=view&id=50926 (очень похоже на искомый вариант)
3) возможно, у вас есть знакомые или друзья, которые сдают квартиру, или вы можете посоветовать, где поискать.
Спасибо большое заранее.
не могли бы вы помочь мне советом?
мы с Игорем будем скоро в Петербурге, и хотели бы снять однокомнатную квартиру-студию (в идеале, но пока непонятно, насколько это выполнимо) в Центральном, Адмиралтейском или Петроградском районах, на период с 17 июля по 17 августа. Опять же, в идеале, мы можем потратить на это 15-19 тысяч.
Три вопроса -
1) насколько это наивно? и, если совсем наивно, то где границы реальности - то есть, сколько это может стоить в желаемых районах?
2) стоит ли верить объявлениям вроде таких - 3xn.ru/index.php?action=view&id=50681 (это двухкомнатная, но кажется вполне приятной) или 3xn.ru/index.php?action=view&id=50926 (очень похоже на искомый вариант)
3) возможно, у вас есть знакомые или друзья, которые сдают квартиру, или вы можете посоветовать, где поискать.
Спасибо большое заранее.
суббота, 26 марта 2011
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
с 29 марта по 3 апреля в Москве
пока не уверена, каким количеством свободного времени располагаю, но
пока не уверена, каким количеством свободного времени располагаю, но
вторник, 28 сентября 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
как ни грустно было решиться на это, но все же – я решила не вести блог какое-то время. сейчас сложно сказать, насколько меня хватит, потому что, если откровенно, мне очень нравится его вести и нравится большая часть реакций, которые он вызывает. именно поэтому мне было бы очень жаль закрыть журнал совсем, но есть кое-что, чему мне очень важно научиться сейчас, болезненно важно, а именно – не обманывать.
у этого желания есть более-менее формулируемые причины. первая – и самая важная – то, что очень близкие мне люди, которые знают меня на протяжении многих лет, и знают хорошо, читая мои записи здесь, не находят в них соответствия с реальностью. так происходит потому, что, увлекаясь предположительной красотой текста, я, как многим кажется, пренебрегаю правдой. проще говоря, самые обыденные события и слова превращаются здесь в нечто романтизированное, поэтичное, порой гротескное, и возникает ощущение, что описанное – это вовсе не то, как все происходит на самом деле, а то, как мне хотелось бы это видеть. самые обыкновенные жизненные реалии, оказываясь на страницах моего журнала, словно проходят сквозь вот это любимое многими мое «волшебное восприятие» и предстают в уже совершенно другом свете. я в самом деле не знаю, приукрашиваю ли я потому, что я действительно вижу мир лучшим, чем он является, или просто потому, что (под)сознательно хочу казаться своему читателю такой чарующе-восприимчивой, доброй, тонкой, интеллектуальной. пока я пишу, я переживаю все именно так, как пишу об этом, но соответствует ли это действительности? я запуталась, и, судя по тому, как сильно меня задевают слова моих друзей о моем журнале, в словах этих есть весомая доля истины. и дело не в том, что кого-то может раздражать манера изложения сама по себе – весь этот щебет, восторг и претензии на лиричность, а в том, что самые любимые мной люди видят в том, что я пишу, все больше напускного, и это плохой знак.
вторая причина в том, что вся моя требовательность к себе в итоге вылилась в то, что я живу свою жизнь, бесконечно наблюдая за собой со стороны и думая о том, что другие наблюдают тоже, в результате я не понимаю, где естественное мое поведение, а где то, что бы мне хотелось им считать. мне кажется, что часто я просто действую сообразно впечатлению, которое обо мне сложилось – и боюсь его разрушить. а мне хочется быть неподдельной и искренней, для чего нужно, повторюсь, научиться не обманывать.
у этого желания есть более-менее формулируемые причины. первая – и самая важная – то, что очень близкие мне люди, которые знают меня на протяжении многих лет, и знают хорошо, читая мои записи здесь, не находят в них соответствия с реальностью. так происходит потому, что, увлекаясь предположительной красотой текста, я, как многим кажется, пренебрегаю правдой. проще говоря, самые обыденные события и слова превращаются здесь в нечто романтизированное, поэтичное, порой гротескное, и возникает ощущение, что описанное – это вовсе не то, как все происходит на самом деле, а то, как мне хотелось бы это видеть. самые обыкновенные жизненные реалии, оказываясь на страницах моего журнала, словно проходят сквозь вот это любимое многими мое «волшебное восприятие» и предстают в уже совершенно другом свете. я в самом деле не знаю, приукрашиваю ли я потому, что я действительно вижу мир лучшим, чем он является, или просто потому, что (под)сознательно хочу казаться своему читателю такой чарующе-восприимчивой, доброй, тонкой, интеллектуальной. пока я пишу, я переживаю все именно так, как пишу об этом, но соответствует ли это действительности? я запуталась, и, судя по тому, как сильно меня задевают слова моих друзей о моем журнале, в словах этих есть весомая доля истины. и дело не в том, что кого-то может раздражать манера изложения сама по себе – весь этот щебет, восторг и претензии на лиричность, а в том, что самые любимые мной люди видят в том, что я пишу, все больше напускного, и это плохой знак.
вторая причина в том, что вся моя требовательность к себе в итоге вылилась в то, что я живу свою жизнь, бесконечно наблюдая за собой со стороны и думая о том, что другие наблюдают тоже, в результате я не понимаю, где естественное мое поведение, а где то, что бы мне хотелось им считать. мне кажется, что часто я просто действую сообразно впечатлению, которое обо мне сложилось – и боюсь его разрушить. а мне хочется быть неподдельной и искренней, для чего нужно, повторюсь, научиться не обманывать.
четверг, 16 сентября 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
первое свободное утро за две осенние недели, прекрасная возможность сварить кофе с корицей и, надев свитер Игоря и смешные теплые гольфы, побыть в тишине. тишина - это то, чего мне очень не хватает сейчас; сегодня ночью мне приснилось, что мы оказались в сербии (почему в сербии?) неким совершенно нелегальным способом, нарушив закон, и первым, что я увидела, была совершенно пустая, узкая восточно-европейская улочка, над которой, словно огромным куполом, нависла тишина, такая, от которой начинает щекотать где-то в затылке, и у меня было чувство, что мы спаслись на какое-то время, хотя и должны будем вернуться совсем скоро..
если бы осень была водоемом - скажем, озером, то, как она началась, было бы похоже на то, как бежишь по деревянным мосткам и прыгаешь в воду, с визгом, с брызгами, но потом, шумно проплыв пару метров и растратив задор, понимаешь, как же тебе холодно. осень - безусловно любимое мое время года, хотя именно осень всегда приносит нелюбимые мной перемены - но даже их можно простить за прохладный прозрачный воздух, шуршащие листья и то, как в сентябре пахнут сумерки.
мне очень приятно работать, потому что и пятый, и первый курс радуют чувством юмора, широтой кругозора и, что самое важное, не лишены лингвистических талантов, поэтому находиться в университете (который, впрочем, метаморфозы не обошли тоже) одно удовольствие. лингвацентр и оставшиеся его обитатели изменились до неузнаваемости, я с улыбкой думаю о том, что, может быть, так задумано, чтобы мне легче уходилось оттуда, потому что проще уйти из места, которое кажется тебе совершенно чуждым. однако меня расстраивает то, что подобные чувства испытываю не только я, но и, скажем, друг заусаев, и все те, кто помнит другую школу.
семинар по экологическому образованию, который длился два дня, заставил меня поверить в то, что я небезнадежный переводчик, скорее всего, дело все-таки в том, насколько мне нравятся и интересны то, что, и те, кого я перевожу (что само по себе признак непрофессиональности, ну и черт с ней). четвертого приехала люша - забрать оставшиеся свои вещи и провести здесь день рождения, и все дни, пока она была здесь, превратились в какой-то пьянящий праздник - субботний вечер в полутемном кафе, где никто не обращал на нас внимания, воскресенье в гостях у котечки, которая испекла пирог и угощала нас яблочным вареньем, после чего мы с люшей стояли на автобусной остановке и пели we will rock you, люшин день рождения с хохотом до слез и колик, и ее отъезд в четверг, с шампанским на перроне и трэшевым исполнением с котечкой и оксаной "проводницы" машины времени... в тот же четверг, чуть раньше, мы, наконец, познакомились с владом - так странно впервые встречаться с человеком, который знаком тебе в виртуальном мире вот уже несколько лет, и выяснять, что он хороший собеседник, за неполные полчаса.
люша уезжала девятого, ровно через два года после того дня, когда мы провожали ясноглазую анечку в питер, и мне подумалось, что я с иркутском - как граф из рок-волны с тонущим кораблем, с которого вещали рок-пираты; все так и будут уезжать, а я до последнего буду оставаться ради тех из них, кто все еще здесь, но рано или поздно все, все они уедут. и поэтому, когда друг заусаев, переживший революцию в голове этим летом, признался, что его незыблемый принцип "где родился, там и пригодился" теперь не так уж незыблем, я окончательно утвердилась в этой мысли.
одиннадцатого был теплый, душевный и продуктивный семинар ббт, подводивший итоги прошедшего лета и призванный объединить немногочисленных оставшихся волонтеров - как любая некоммерческая волонтерская организация, которая чуть выдохлась, ббт переживает не лучшие времена, и весьма драматичные обстоятельства создают декорации, в которых для многих разыгрывается настоящая битва между личными и общественными интересами, между альтруистичностью и желанием осуществить собственные мечты, и каждый испытывает свои убеждения на прочность.. однако на семинаре было ощущение, что мы все еще способны многое делать, многое менять, что есть вещи, которые зависят только от нас. в день байкала мы устроили на набережной с тахо-байкал институтом замечательный праздник для детей, с экологическими играми, конкурсом рисунков, творческими заданиями и фейс-артом (превращая очередного малыша в нерпу, рисуя ему коричневый нос и глядя на то, как он замер и старается не дышать от восторга и предвкушения, подумала, что мы все не зря делаем, и ничто не проходит бесследно, и любое добро остается в сердце другого, чтобы ни происходило с ним в дальнейшем). к семинару и дню байкала вернулся боб, и два дня мы никак не могли поговорить, а когда нашлось время, было ощущение, что все точно так же, как было полгода назад, в январском сиэтле, все наши шутки, и вся серьезность, мы говорили об И., о месте, где мы нужны, о том, почему в людях гаснет искорка, которая делает их всемогущими, о вере и том, что она никак не связана с ритуалами, о миллионе важных для меня вещей, когда мы прощаемся, я говорю шестидесятилетнему человеку, которого так плохо знаю - I love you, и, видит бог, это правда, хотя бы из-за разговоров вроде -
я: ... it's just that I live in a bubble, you know what I mean... all the people around you are so kind and are always doing the right thing, and there's always someone to support you, and you feel that you belong here, but then they leave and you find ourself outside the bubble where you're a freak, where nothing works according to your laws...
боб: but we always create our bubble ourselves. seattle is in the very centre of my very big bubble which even reaches siberia.. or, alternatively, you can make a lot of bubbles all around the world..
и позже, во время прощального ужина, мы стоим чуть поодаль от всех, кто пришел (и занял все свободной пространство в крохотной квартирке), мы поговорили обо всем, и долго смеялись, а теперь смотрим на счастливых людей, которые совершенно нас не замечают.
боб: it is a wonderful bubble...
я: it is.
боб: it's a good name for your book.
я: it is a lovely name, but it's not gonna work in Russian. the word bubble is not so pretty.
боб: really? what's russian for ' the wonderful bubble'?
я: замечатльный пузырь.
боб: zamechatelny poozyiri?
я: that's right. just use it everytime you meet russians.
боб: ok, let me try. zdrastvuite! zamechatelny poozyiri?
я думаю, я так и назову свою книгу. в самом деле, если мне и стоит написать ее когда-нибудь, то только о людях, что мне довелось знать.
в субботу приезжает журналист из new-york times, шефство над которым предстоит взять нам с Игорем, и в субботу же девичник санечки тунко, которая выходит замуж двадцать второго (и это случай браков, заключенных на небесах), во вторник - первое в этом году занятие йогой, огромный список книг, что не терпится прочесть; мне всегда очень хочется жить, каким бы осенним ни было настроение.
если бы осень была водоемом - скажем, озером, то, как она началась, было бы похоже на то, как бежишь по деревянным мосткам и прыгаешь в воду, с визгом, с брызгами, но потом, шумно проплыв пару метров и растратив задор, понимаешь, как же тебе холодно. осень - безусловно любимое мое время года, хотя именно осень всегда приносит нелюбимые мной перемены - но даже их можно простить за прохладный прозрачный воздух, шуршащие листья и то, как в сентябре пахнут сумерки.
мне очень приятно работать, потому что и пятый, и первый курс радуют чувством юмора, широтой кругозора и, что самое важное, не лишены лингвистических талантов, поэтому находиться в университете (который, впрочем, метаморфозы не обошли тоже) одно удовольствие. лингвацентр и оставшиеся его обитатели изменились до неузнаваемости, я с улыбкой думаю о том, что, может быть, так задумано, чтобы мне легче уходилось оттуда, потому что проще уйти из места, которое кажется тебе совершенно чуждым. однако меня расстраивает то, что подобные чувства испытываю не только я, но и, скажем, друг заусаев, и все те, кто помнит другую школу.
семинар по экологическому образованию, который длился два дня, заставил меня поверить в то, что я небезнадежный переводчик, скорее всего, дело все-таки в том, насколько мне нравятся и интересны то, что, и те, кого я перевожу (что само по себе признак непрофессиональности, ну и черт с ней). четвертого приехала люша - забрать оставшиеся свои вещи и провести здесь день рождения, и все дни, пока она была здесь, превратились в какой-то пьянящий праздник - субботний вечер в полутемном кафе, где никто не обращал на нас внимания, воскресенье в гостях у котечки, которая испекла пирог и угощала нас яблочным вареньем, после чего мы с люшей стояли на автобусной остановке и пели we will rock you, люшин день рождения с хохотом до слез и колик, и ее отъезд в четверг, с шампанским на перроне и трэшевым исполнением с котечкой и оксаной "проводницы" машины времени... в тот же четверг, чуть раньше, мы, наконец, познакомились с владом - так странно впервые встречаться с человеком, который знаком тебе в виртуальном мире вот уже несколько лет, и выяснять, что он хороший собеседник, за неполные полчаса.
люша уезжала девятого, ровно через два года после того дня, когда мы провожали ясноглазую анечку в питер, и мне подумалось, что я с иркутском - как граф из рок-волны с тонущим кораблем, с которого вещали рок-пираты; все так и будут уезжать, а я до последнего буду оставаться ради тех из них, кто все еще здесь, но рано или поздно все, все они уедут. и поэтому, когда друг заусаев, переживший революцию в голове этим летом, признался, что его незыблемый принцип "где родился, там и пригодился" теперь не так уж незыблем, я окончательно утвердилась в этой мысли.
одиннадцатого был теплый, душевный и продуктивный семинар ббт, подводивший итоги прошедшего лета и призванный объединить немногочисленных оставшихся волонтеров - как любая некоммерческая волонтерская организация, которая чуть выдохлась, ббт переживает не лучшие времена, и весьма драматичные обстоятельства создают декорации, в которых для многих разыгрывается настоящая битва между личными и общественными интересами, между альтруистичностью и желанием осуществить собственные мечты, и каждый испытывает свои убеждения на прочность.. однако на семинаре было ощущение, что мы все еще способны многое делать, многое менять, что есть вещи, которые зависят только от нас. в день байкала мы устроили на набережной с тахо-байкал институтом замечательный праздник для детей, с экологическими играми, конкурсом рисунков, творческими заданиями и фейс-артом (превращая очередного малыша в нерпу, рисуя ему коричневый нос и глядя на то, как он замер и старается не дышать от восторга и предвкушения, подумала, что мы все не зря делаем, и ничто не проходит бесследно, и любое добро остается в сердце другого, чтобы ни происходило с ним в дальнейшем). к семинару и дню байкала вернулся боб, и два дня мы никак не могли поговорить, а когда нашлось время, было ощущение, что все точно так же, как было полгода назад, в январском сиэтле, все наши шутки, и вся серьезность, мы говорили об И., о месте, где мы нужны, о том, почему в людях гаснет искорка, которая делает их всемогущими, о вере и том, что она никак не связана с ритуалами, о миллионе важных для меня вещей, когда мы прощаемся, я говорю шестидесятилетнему человеку, которого так плохо знаю - I love you, и, видит бог, это правда, хотя бы из-за разговоров вроде -
я: ... it's just that I live in a bubble, you know what I mean... all the people around you are so kind and are always doing the right thing, and there's always someone to support you, and you feel that you belong here, but then they leave and you find ourself outside the bubble where you're a freak, where nothing works according to your laws...
боб: but we always create our bubble ourselves. seattle is in the very centre of my very big bubble which even reaches siberia.. or, alternatively, you can make a lot of bubbles all around the world..
и позже, во время прощального ужина, мы стоим чуть поодаль от всех, кто пришел (и занял все свободной пространство в крохотной квартирке), мы поговорили обо всем, и долго смеялись, а теперь смотрим на счастливых людей, которые совершенно нас не замечают.
боб: it is a wonderful bubble...
я: it is.
боб: it's a good name for your book.
я: it is a lovely name, but it's not gonna work in Russian. the word bubble is not so pretty.
боб: really? what's russian for ' the wonderful bubble'?
я: замечатльный пузырь.
боб: zamechatelny poozyiri?
я: that's right. just use it everytime you meet russians.
боб: ok, let me try. zdrastvuite! zamechatelny poozyiri?
я думаю, я так и назову свою книгу. в самом деле, если мне и стоит написать ее когда-нибудь, то только о людях, что мне довелось знать.
в субботу приезжает журналист из new-york times, шефство над которым предстоит взять нам с Игорем, и в субботу же девичник санечки тунко, которая выходит замуж двадцать второго (и это случай браков, заключенных на небесах), во вторник - первое в этом году занятие йогой, огромный список книг, что не терпится прочесть; мне всегда очень хочется жить, каким бы осенним ни было настроение.
среда, 01 сентября 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
привычное воодушевление по поводу первого сентября в этом году, судя по всему, затаилось где-то совсем глубоко, и все, что я чувствую пока - это волнение и тревожность, каждый раз, когда мне предстоит знакомиться с новыми студентами, я нервничаю так, что дрожащие руки и пресловутое "сосет под ложечкой" не идут ни в какое сравнение с тем, что вытворяет мой организм, швыряющий меня попеременно в жар и в холод... издержки особенности системы не позволили мне до сих пор узнать расписание моих занятий, которое перестанет быть для меня тайной только через несколько часов.
справедливости ради стоит заметить, что есть вещи, в которых я совершенно уверена - прекрасной новостью стало то, что моя группа пятого курса в этом году - это мои самые первые инязовские студенты, которых я учила два года назад (два года назад?!), когда, закончив университет, осталась там преподавать; кроме того, в этом году я впервые в жизни буду учить фонетике и грамматике первый курс, что кажется мне делом невероятно ответственным и увлекательным.
этот семестр также станет моим последним семестром в abc, с января я (скрестим пальцы) буду преподавать в другом лингвацентре, это решение было самым трудным, но оно принято, и я поклялась не тащить себя назад, no regrets.
ближайшие дни будут заняты замечательным семинаром по экологическому образованию, который проводят ббт и тахо-байкал институт, пригласив джой барни - эксперта forest service, которая уже была у нас в гостях прошлой зимой. я буду учиться (что люблю безумно) и переводить (что ужасно не люблю), и, хочется верить, наконец обрету настроение, необходимое мне для работы...
лето закончилось так, что теперь я почти не жалею о том, что оно было столь сумбурным и скоротечным - мы наконец увиделись с асей (мысль о том, как давно мы не виделись, витала в моей голове и была привычной и дежурной - мы видимся теперь совсем редко; и только когда ася спустилась по лестнице и обняла меня, я поняла, насколько давно, насколько редко, и как мне не хватает ее). с асей комфортно, что бы она ни говорила и ни делала, даже если мы диаметрально, чудовищно расходимся во мнениях (ася говорит - "мы с тобой все время думаем по-разному", я отвечаю - "в этом же нет ничего ужасного"), мы пьем наш привычный кофе в "квартире № 7", и из меня льются слова, потому что мне так нужно было поговорить, ася смотрит внимательно и чуть насмешливо, и я чувствую, как мне становится все спокойнее.
но самым настоящим финальным аккордом ушедшего лета стало то, как милый, взяв меня за руку с загадочным видом, привел меня в harat's pub, куда мы так давно хотели сходить, и где было совершенно безлюдно, и бармен включил dvd с записью концерта oasis две тысячи первого года, я подпрыгивала на барном стуле, и мы вдвоем с Игорем спели supersonic и gas panic, а, когда заиграла wonderwall, я обняла его и подумала -
если человеку есть, кому петь эту песню, он безоговорочно счастлив.
а я готова петь ему каждый день.
справедливости ради стоит заметить, что есть вещи, в которых я совершенно уверена - прекрасной новостью стало то, что моя группа пятого курса в этом году - это мои самые первые инязовские студенты, которых я учила два года назад (два года назад?!), когда, закончив университет, осталась там преподавать; кроме того, в этом году я впервые в жизни буду учить фонетике и грамматике первый курс, что кажется мне делом невероятно ответственным и увлекательным.
этот семестр также станет моим последним семестром в abc, с января я (скрестим пальцы) буду преподавать в другом лингвацентре, это решение было самым трудным, но оно принято, и я поклялась не тащить себя назад, no regrets.
ближайшие дни будут заняты замечательным семинаром по экологическому образованию, который проводят ббт и тахо-байкал институт, пригласив джой барни - эксперта forest service, которая уже была у нас в гостях прошлой зимой. я буду учиться (что люблю безумно) и переводить (что ужасно не люблю), и, хочется верить, наконец обрету настроение, необходимое мне для работы...
лето закончилось так, что теперь я почти не жалею о том, что оно было столь сумбурным и скоротечным - мы наконец увиделись с асей (мысль о том, как давно мы не виделись, витала в моей голове и была привычной и дежурной - мы видимся теперь совсем редко; и только когда ася спустилась по лестнице и обняла меня, я поняла, насколько давно, насколько редко, и как мне не хватает ее). с асей комфортно, что бы она ни говорила и ни делала, даже если мы диаметрально, чудовищно расходимся во мнениях (ася говорит - "мы с тобой все время думаем по-разному", я отвечаю - "в этом же нет ничего ужасного"), мы пьем наш привычный кофе в "квартире № 7", и из меня льются слова, потому что мне так нужно было поговорить, ася смотрит внимательно и чуть насмешливо, и я чувствую, как мне становится все спокойнее.
но самым настоящим финальным аккордом ушедшего лета стало то, как милый, взяв меня за руку с загадочным видом, привел меня в harat's pub, куда мы так давно хотели сходить, и где было совершенно безлюдно, и бармен включил dvd с записью концерта oasis две тысячи первого года, я подпрыгивала на барном стуле, и мы вдвоем с Игорем спели supersonic и gas panic, а, когда заиграла wonderwall, я обняла его и подумала -
если человеку есть, кому петь эту песню, он безоговорочно счастлив.
а я готова петь ему каждый день.
пятница, 27 августа 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
почти одиннадцать, а за окном все еще темно, в первый раз после возвращения в город - дождь, уже совсем осенний, туманное утро, любимая погода, в которую больше всего на свете хочется выйти на балкон и покурить.
сегодня вечером роб и джин, мои очаровательные старички, уезжают поездом в северобайкальск, работать в школе и встречать старых друзей. с ними невероятно легко, порой бывает так, что блестяще образованные, эрудированные люди совсем не получают удовольствия от простых вещей, но это явно не случай роба и джин, им нравится выбирать марки для открыток на крохотной почте, копаться в книгах в "марьиной роще", гулять улочками, вдоль которых сиротливо стоят полузаброшенные, вросшие в землю старые деревянные дома... мы много говорим, и рады этому, потому что нам интересно говорить, это не обмен любезностями, а искренняя заинтересованность, желание узнать новое; мне так приятна их неспешность и вдумчивость, осмысленность каждого вопроса, широта взглядов. когда тебя слушают так внимательно, рассказывать - ни с чем не сравнимое удовольствие. а то, как рассказывают они - искусство, которым не могут владеть юные люди, все-таки старость и мудрость часто идут рука об руку; когда мы обедаем в маленьком кафе, джин просит меня рассказать сказку про ивана царевича и серого волка - потому что она видела картину в третьяковке, а теперь хочет узнать иторию, и я рассказываю, как мне кажется, выразительно и увлекательно, но мой рассказ не идет ни в какое сравнение с тем, как джин рассказвает мне сказку американских индейцев о том, как койот рассыпал звезды - я замираю с широко раскрытыми глазами, совершенно забываю о еде и окружающем пространстве, и вижу все, о чем говорит джин.
еще выяснилось, что роб-рой макгрегор, шотландский национальный герой, о котором писал сэр вальтер скотт - много-много-пра дедушка джин, семья которой переселилась в сша из-за депортации шотландских горцев в девятнадцатом веке.
то и дело случаются незатейливые трогательные случайности - например,в автобус, в котором мы едем с робом и джин, вдруг заходит непривычно бородатый аугуст, улыбается, я представляю их друг другу, и профессора начинают немедленно засыпать вежливого и приветливого аугуста вопросами, а он смущенно говорит - мне только что удалили зуб, половина рта все еще "заморожена", так что произношение у меня не то чтобы очень)
мы говорим о саше, там, в москве, где через несколько часов должен начаться концерт u2, я рассказываю про наш с игорем проект, и про сумбурность последних недель, жалуюсь, что ужасно соскучилась по друзьям и почти не говорю по-русски в эти дни, а аугуст смеется и говорит - у тебя даже акцент появился.
саша, между тем, пишет, что боно начал концерт с beautiful day, и в то же мгновение ливанул дождь, толпа взревела и образовала собою нечто вроде огромного приемника для всей той огромной любви, что несут в себе невероятные ирландцы. мне кажется, в мире не было и не будет никогда группы, подобной u2, и человека, подобного боно, помните теорию пассионарности гумилева? боно не случайно родился в нашем веке, ну кто еще скажет -
I can stand up for hope, faith, love
But while I'm getting over certainty
Stop helping God across the road like a little old lady
и уже потом, поздним вечером, мы с Игорем вдруг идем в дом кино - совершенно внезапно - на испанский легкомысенный фильм о любви, свет гаснет, и мой рыцарь достает красное вино и аккуратные ломтики сыра, он снова обо всем позаботился, я блаженно кладу голову ему на плечо и думаю - я живу самую прекрасную на свете жизнь.
сегодня вечером роб и джин, мои очаровательные старички, уезжают поездом в северобайкальск, работать в школе и встречать старых друзей. с ними невероятно легко, порой бывает так, что блестяще образованные, эрудированные люди совсем не получают удовольствия от простых вещей, но это явно не случай роба и джин, им нравится выбирать марки для открыток на крохотной почте, копаться в книгах в "марьиной роще", гулять улочками, вдоль которых сиротливо стоят полузаброшенные, вросшие в землю старые деревянные дома... мы много говорим, и рады этому, потому что нам интересно говорить, это не обмен любезностями, а искренняя заинтересованность, желание узнать новое; мне так приятна их неспешность и вдумчивость, осмысленность каждого вопроса, широта взглядов. когда тебя слушают так внимательно, рассказывать - ни с чем не сравнимое удовольствие. а то, как рассказывают они - искусство, которым не могут владеть юные люди, все-таки старость и мудрость часто идут рука об руку; когда мы обедаем в маленьком кафе, джин просит меня рассказать сказку про ивана царевича и серого волка - потому что она видела картину в третьяковке, а теперь хочет узнать иторию, и я рассказываю, как мне кажется, выразительно и увлекательно, но мой рассказ не идет ни в какое сравнение с тем, как джин рассказвает мне сказку американских индейцев о том, как койот рассыпал звезды - я замираю с широко раскрытыми глазами, совершенно забываю о еде и окружающем пространстве, и вижу все, о чем говорит джин.
еще выяснилось, что роб-рой макгрегор, шотландский национальный герой, о котором писал сэр вальтер скотт - много-много-пра дедушка джин, семья которой переселилась в сша из-за депортации шотландских горцев в девятнадцатом веке.
то и дело случаются незатейливые трогательные случайности - например,в автобус, в котором мы едем с робом и джин, вдруг заходит непривычно бородатый аугуст, улыбается, я представляю их друг другу, и профессора начинают немедленно засыпать вежливого и приветливого аугуста вопросами, а он смущенно говорит - мне только что удалили зуб, половина рта все еще "заморожена", так что произношение у меня не то чтобы очень)
мы говорим о саше, там, в москве, где через несколько часов должен начаться концерт u2, я рассказываю про наш с игорем проект, и про сумбурность последних недель, жалуюсь, что ужасно соскучилась по друзьям и почти не говорю по-русски в эти дни, а аугуст смеется и говорит - у тебя даже акцент появился.
саша, между тем, пишет, что боно начал концерт с beautiful day, и в то же мгновение ливанул дождь, толпа взревела и образовала собою нечто вроде огромного приемника для всей той огромной любви, что несут в себе невероятные ирландцы. мне кажется, в мире не было и не будет никогда группы, подобной u2, и человека, подобного боно, помните теорию пассионарности гумилева? боно не случайно родился в нашем веке, ну кто еще скажет -
I can stand up for hope, faith, love
But while I'm getting over certainty
Stop helping God across the road like a little old lady
и уже потом, поздним вечером, мы с Игорем вдруг идем в дом кино - совершенно внезапно - на испанский легкомысенный фильм о любви, свет гаснет, и мой рыцарь достает красное вино и аккуратные ломтики сыра, он снова обо всем позаботился, я блаженно кладу голову ему на плечо и думаю - я живу самую прекрасную на свете жизнь.
среда, 25 августа 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
в отличие от всех здравомыслящих людей - и как любая учительница - я думаю, что новый год начинается вовсе не первого января, а первого сентября (по этой же самой причине про март, скажем, две тысячи девятого, в октябре того же две тысячи девятого я говорю "в прошлом году"). и лето мной всегда воспринимается как драгоценная возможность регенерации, возможности выдохнуть, почувствовать чуть меньше ответственности за других, и чуть больше - за себя, молчать, быть в одиночестве, быть рассеянной и медлительной, немножко лениться, тратить время на то, что в течение двух семестров я себе позволяю очень редко, и накопить сил, энергии и света, достаточных, чтобы первого вернуться в университет и лингвацентр и гореть весь год самой и зажигать других. но это лето было таким напряженным, что теперь я возвращаюсь на работу уставшей - от того, что можно совсем на немногих рассчитывать, что люди не те, кем кажутся, от чувства необходимости за все отвечать самой, если хочешь, чтобы было идеально, а я всегда хочу, чтобы было идеально, будь прокляты перфекционизм и эмпатия, я хочу всем помочь, но всем никогда не получается.
лучшая подруга моей мамы вчера умерла в реанимации от лейкоза в неполные тридцать пять лет, у нее есть муж и маленький сын, за три с половиной месяца рак превратил ее из совершенно (!) здоровой молодой женщины в измученный комочек, это очередная история про "ничто не предвещало", три с половиной месяца - анализ крови - госпитализация - химиотерапия - реанимация, и ее нет, она совершенно не собиралась умирать, она никогда о таком не думала.
бабушка в госпитале ветеранов до десятого сентября - это плановый курс, и ничего не меняется, в последний раз, когда она была там, три года назад, мы впервые приходили к ней вместе с Игорем - мы тогда только начали жить вместе, та же дорога к больнице, те же старушки-соседки, те же полевые цветы вокруг, то же отчаяние стариков, детям которых некогда их навестить. моя неунывающая бабушка говорит - весь персонал стареет тоже, стареет вместе с пациентами и с больницей, стареет и становится злее; мы с Игорем приезжаем к ней каждый второй день, сидим в беседке и разговариваем, и все это время я думаю о том, что самое ужасное, что может постигнуть человека - это одиночество в старости, когда те, кого ты любил больше всего на свете, не могут найти на тебя времени. бабушка - удивительная, эта крохотная старушка так молода душой, что я удивляюсь, кто дал этой непоседливой девочке больное, усталое тело.
сегодня - первый день, в котором есть время на то, чтобы записать происходящее - с тех пор, как мы сошли с поезда чуть меньше недели назад, у меня не было ни минуты - кроме всего прочего, на следующий день после нашего возвращения в иркутск приехали роб и джин, мои профессора из университета evergreen, они живут сейчас у т.в. и м.и. - родителей И. и самых радушных людей в этом городе. оба моих профессора, которых я почти не покидаю, так довольны своим пребыванием здесь, что нельзя не улыбнуться - они радуются маленьким иркутским улочкам, ребятам из ббт, кораблику в большие коты, биостанции в поселке, местному сумасшедшему, который дословно помнит "праздник, который всегда с тобой", домашним ужинам и задушевным разговорам, пока я с ними, я почти не думаю об остальном; в пятницу - день их отъезда - на осенний семинар ббт приезжает боб, милый родной боб, пару дней назад улетела на аляску элизабет, за четыре года ставшая совсем русской девушкой, я разговариваю с асей и люшей по телефону, а с настей и анечкой - электронными буквами, слишком много всего происходит, я соскучилась, я устала, я собираюсь принять много важных решений, и все опять начнется заново, ох, как же я ненавижу перемены...
лучшая подруга моей мамы вчера умерла в реанимации от лейкоза в неполные тридцать пять лет, у нее есть муж и маленький сын, за три с половиной месяца рак превратил ее из совершенно (!) здоровой молодой женщины в измученный комочек, это очередная история про "ничто не предвещало", три с половиной месяца - анализ крови - госпитализация - химиотерапия - реанимация, и ее нет, она совершенно не собиралась умирать, она никогда о таком не думала.
бабушка в госпитале ветеранов до десятого сентября - это плановый курс, и ничего не меняется, в последний раз, когда она была там, три года назад, мы впервые приходили к ней вместе с Игорем - мы тогда только начали жить вместе, та же дорога к больнице, те же старушки-соседки, те же полевые цветы вокруг, то же отчаяние стариков, детям которых некогда их навестить. моя неунывающая бабушка говорит - весь персонал стареет тоже, стареет вместе с пациентами и с больницей, стареет и становится злее; мы с Игорем приезжаем к ней каждый второй день, сидим в беседке и разговариваем, и все это время я думаю о том, что самое ужасное, что может постигнуть человека - это одиночество в старости, когда те, кого ты любил больше всего на свете, не могут найти на тебя времени. бабушка - удивительная, эта крохотная старушка так молода душой, что я удивляюсь, кто дал этой непоседливой девочке больное, усталое тело.
сегодня - первый день, в котором есть время на то, чтобы записать происходящее - с тех пор, как мы сошли с поезда чуть меньше недели назад, у меня не было ни минуты - кроме всего прочего, на следующий день после нашего возвращения в иркутск приехали роб и джин, мои профессора из университета evergreen, они живут сейчас у т.в. и м.и. - родителей И. и самых радушных людей в этом городе. оба моих профессора, которых я почти не покидаю, так довольны своим пребыванием здесь, что нельзя не улыбнуться - они радуются маленьким иркутским улочкам, ребятам из ббт, кораблику в большие коты, биостанции в поселке, местному сумасшедшему, который дословно помнит "праздник, который всегда с тобой", домашним ужинам и задушевным разговорам, пока я с ними, я почти не думаю об остальном; в пятницу - день их отъезда - на осенний семинар ббт приезжает боб, милый родной боб, пару дней назад улетела на аляску элизабет, за четыре года ставшая совсем русской девушкой, я разговариваю с асей и люшей по телефону, а с настей и анечкой - электронными буквами, слишком много всего происходит, я соскучилась, я устала, я собираюсь принять много важных решений, и все опять начнется заново, ох, как же я ненавижу перемены...
среда, 04 августа 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
Игорь вернулся вчера из рабочего путешествия на ольхон, волосы, щетина, ресницы и брови выгорели, и теперь пепельно-золотистого оттенка, светлее потемневшей от загара кожи, когда приехал, казалось, что мы не виделись так давно, внутри проснулось чувство жуткого, неконтролируемого собственничества, так, чтобы никого, кроме меня - хотя бы пару часов; вместо этого - суетливый, полный перемещений и людей день, в финале которого моя девочка уезжает, а мы дурачимся на перроне, а потом бежим за поездом, пока хватает дыхания.
сегодня вечером поезд у нас, ночь, чтобы добраться в улан-удэ, оттуда - на побережье баргузинского залива, две недели проекта, на котором Игорь будет бригадиром, сабина - его помощником, а я - переводчиком, четырнадцать волонтеров, шесть из которых - иностранцы. девятнадцатого мы вернемся, и будет еще десять дней до возвращения в университет и лингвацентр, к чему я совершенно не готова, почему-то этим летом не получается хоть немного ощутить пресловутый отдых, работа - самая увлекательная, самая плодотворная, самая приятная - всегда остается работой, и никогда не даст шанса о ней не думать, расслабиться, выдохнуть, прекратить переживать по поводу своей ответственности и своих обязанностей.
как бы то ни, совсем скоро уезжаю, и не могу избавиться от мысли, что очень вовремя.
сегодня вечером поезд у нас, ночь, чтобы добраться в улан-удэ, оттуда - на побережье баргузинского залива, две недели проекта, на котором Игорь будет бригадиром, сабина - его помощником, а я - переводчиком, четырнадцать волонтеров, шесть из которых - иностранцы. девятнадцатого мы вернемся, и будет еще десять дней до возвращения в университет и лингвацентр, к чему я совершенно не готова, почему-то этим летом не получается хоть немного ощутить пресловутый отдых, работа - самая увлекательная, самая плодотворная, самая приятная - всегда остается работой, и никогда не даст шанса о ней не думать, расслабиться, выдохнуть, прекратить переживать по поводу своей ответственности и своих обязанностей.
как бы то ни, совсем скоро уезжаю, и не могу избавиться от мысли, что очень вовремя.
понедельник, 02 августа 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
на перроне совсем пусто, я еду к лене в город у., заранее испытывая чувство страха перед двумя часами в пустом, мерно покачивающимся утреннем вагоне, прекрасно зная, что мне будет некуда сбежать из собственной головы, кроме как в книгу, и та лишь спровоцирует размышления. и верно - мысли подобны оглушительному пчелиному рою, и лишь иногда я отвлекаюсь - на идущую через вагон продавщицу мороженого, на чересчур громкие объявления мелькающих за окном станций, на маленького дедушку, который предлагает купить газет или журналов, дедушка сгорбленный, пакеты с предлагаемой периодикой тяжелые, он несет по одному в каждой напряженно вытянутой руке, все отводят глаза, я смотрю ему в лицо - морщинистое, загорелое, усталое, и меня захлестывает волна жалости - к дедушке, к тем, к отводит глаза, к себе.
я читаю "каменные клены", и вспоминаю вчерашний разговор с сабиной - она сказала, что не могла вынести мысли, что книга, которая ей нравится, закончится, а потому, дочитав ровно до середины, поставила ее на полку, не желая с ней расставаться. я чувствую то же, я прочла больше половины, и мне тем грустнее, чем ближе к последним страницам перемещается книжная закладка. не потому даже, что саша сонли - это моя рыжая анечка, а потому, что, захлопнув книгу, я навсегда закрою ворота "каменных кленов", ведьминого пансиона в уэльсе, и меня прежнюю уже не пустят обратно.
вчера же мы с сабиной ходили в кино на inception, и до сих пор не отпускает, кроме того, я не ошиблась в выборе спутницы - кто бы мог подумать, что пятнадцатилетняя сестра моего возлюбленного сможет понять меня (и фильм) лучше, чем кто бы то ни было, и я переживу самую настоящую разделенность.
танечка пишет в своей - безупречной - рецензии:
самое, на мой взгляд, завораживающее - мы обладаем могуществом исключительно во сне; сны - единственная территория, на которой мы, жалкие человечки, по-настоящему всесильны; в общем, это старая добрая идея "помимо нашего мира есть другой, в котором мы можем воплощать наши мечты - любые", почему матрица так всем понравилась - наша реальность навязана нам извне, если она нас устраивает - мы останемся в ней, если нет - будем бороться за право самим определять свою судьбу (хотя, на мой взгляд, привлекательна здесь именно возможность борьбы, а не победы или поражения, просто жизнь, проведенная в борьбе за всеобщее благо, намного привлекательнее жизни менеджера среднего звена); в inception - и это разжевано на примере эллен пейдж - раз попробовав творить свой мир, ты не сможешь остановиться; все дело в том, что жить в придуманном идеальном мире намного проще, чем сражаться с реальностью, выплачивая алименты бывшей, кредит за машину, каждое утро смиряясь с необходимостью ходить на работу; вот почему, встав с кресла и выйдя из кинозала на улицу, кажется, что москва, комсомольский проспект, ларьки с шаурмой и чуваки на веранде старбакс - убогая, унылая реальность, из которой можно сбежать, погрузившись в сон, в котором ты творец, а не игрок
мне нечего добавить, тысячу раз да, и пока я еду в город у., я не в силах избавиться от этого ощущения, и лишь оказавшись в городе, вдохнув и выдохнув, я начинаю замечать то, что рассеивает предательское, липкое беспокойство - как, например, девушку в бельгийской пекарне, где я покупаю булочки к чаю, улыбчивую, с нежным румянцем, пушистой каштановой косой и кокетливыми завитками волос у висков, она опускает булочки в хрустящий бумажный пакет и смотрит на меня так ласково, что я любуюсь ею, улыбаясь в ответ. дверь открывает добрый ленин папа, лена удивительно красивая - как всегда, и это успокаивает, мы завариваем шоколадный чай из "унции", и говорим, а потом за окном сгущаются тучи и поднимается ветер, и в комнате становится очень темно, и тогда лена зажигает свечу, и мы снова не замечаем времени, я почти опаздываю на экспресс обратно в иркутск, и бегу так быстро, что каждый вдох отдается резкой болью в груди, я вскакиваю на подножку уже уходящего поезда, и, опомнившись несколько минут спустя, открыв "клены", читаю -
"воспоминания это не то, на что можно положиться. Другое дело - бумага"
я читаю "каменные клены", и вспоминаю вчерашний разговор с сабиной - она сказала, что не могла вынести мысли, что книга, которая ей нравится, закончится, а потому, дочитав ровно до середины, поставила ее на полку, не желая с ней расставаться. я чувствую то же, я прочла больше половины, и мне тем грустнее, чем ближе к последним страницам перемещается книжная закладка. не потому даже, что саша сонли - это моя рыжая анечка, а потому, что, захлопнув книгу, я навсегда закрою ворота "каменных кленов", ведьминого пансиона в уэльсе, и меня прежнюю уже не пустят обратно.
вчера же мы с сабиной ходили в кино на inception, и до сих пор не отпускает, кроме того, я не ошиблась в выборе спутницы - кто бы мог подумать, что пятнадцатилетняя сестра моего возлюбленного сможет понять меня (и фильм) лучше, чем кто бы то ни было, и я переживу самую настоящую разделенность.
танечка пишет в своей - безупречной - рецензии:
самое, на мой взгляд, завораживающее - мы обладаем могуществом исключительно во сне; сны - единственная территория, на которой мы, жалкие человечки, по-настоящему всесильны; в общем, это старая добрая идея "помимо нашего мира есть другой, в котором мы можем воплощать наши мечты - любые", почему матрица так всем понравилась - наша реальность навязана нам извне, если она нас устраивает - мы останемся в ней, если нет - будем бороться за право самим определять свою судьбу (хотя, на мой взгляд, привлекательна здесь именно возможность борьбы, а не победы или поражения, просто жизнь, проведенная в борьбе за всеобщее благо, намного привлекательнее жизни менеджера среднего звена); в inception - и это разжевано на примере эллен пейдж - раз попробовав творить свой мир, ты не сможешь остановиться; все дело в том, что жить в придуманном идеальном мире намного проще, чем сражаться с реальностью, выплачивая алименты бывшей, кредит за машину, каждое утро смиряясь с необходимостью ходить на работу; вот почему, встав с кресла и выйдя из кинозала на улицу, кажется, что москва, комсомольский проспект, ларьки с шаурмой и чуваки на веранде старбакс - убогая, унылая реальность, из которой можно сбежать, погрузившись в сон, в котором ты творец, а не игрок
мне нечего добавить, тысячу раз да, и пока я еду в город у., я не в силах избавиться от этого ощущения, и лишь оказавшись в городе, вдохнув и выдохнув, я начинаю замечать то, что рассеивает предательское, липкое беспокойство - как, например, девушку в бельгийской пекарне, где я покупаю булочки к чаю, улыбчивую, с нежным румянцем, пушистой каштановой косой и кокетливыми завитками волос у висков, она опускает булочки в хрустящий бумажный пакет и смотрит на меня так ласково, что я любуюсь ею, улыбаясь в ответ. дверь открывает добрый ленин папа, лена удивительно красивая - как всегда, и это успокаивает, мы завариваем шоколадный чай из "унции", и говорим, а потом за окном сгущаются тучи и поднимается ветер, и в комнате становится очень темно, и тогда лена зажигает свечу, и мы снова не замечаем времени, я почти опаздываю на экспресс обратно в иркутск, и бегу так быстро, что каждый вдох отдается резкой болью в груди, я вскакиваю на подножку уже уходящего поезда, и, опомнившись несколько минут спустя, открыв "клены", читаю -
"воспоминания это не то, на что можно положиться. Другое дело - бумага"
воскресенье, 01 августа 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
моя люша переезжает в ближайшие дни в красноярск, все слишком сумбурно сейчас, чтобы осознать тот факт, что она - вместе с выражениями-люшизмами, детской непосредственностью, очаровательно-странным чувством юмора, полным отсутствием логики, локонами и зелеными глазищами - будет далеко. конечно же, она будет приезжать раз в пару месяцев, и будут звонки и письма, и ничто не стоит на месте, и мы всегда будем друг у друга, и это чудесная возможность для нее, и она все равно останется моей люшей, и это всего восемнадцать часов на поезде, но факт остается неумолим - люша уезжает, и я не знаю, что мне с этим делать, мне кажется, я не умею без нее жить.
пятница, 30 июля 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
вернулась на четыре дня, счастлива, устала и ошарашена городом.
возвращение в город после одиннадцати дней, проведенных среди пейзажей, которые провоцируют желание никогда, никогда в город не возвращаться, всегда мучительно - потому что еще вчера были горы, поддерживающие острыми верхушками небо, вода, меняющая цвет в зависимости от ветра, сбегающий по камушкам в озеро-море звонкий ручей, от холода которого сводит пальцы, стоит опустить в него ладонь, умываясь утром.
русские волонтеры оказались славными, деликатными людьми, тонко подмечающими красоту, и уже на четвертый-пятый день я выдохнула и расслабилась, поняв, что все хорошо. но теперь, когда проект, получившийся душевным и результативным, позади, у меня не получается собрать впечатления, которые он оставил, в нечто целое, и в голове крутятся обрывки фраз и картинок, приправленные горьким ощущением контраста чистоты и величия с суетой и мелочностью.
зато мне кажется, что во мне навсегда останется то,
как в один из дней я веду всех в поход - первый раз в жизни одна, по тропе, которая вьется вдоль берега, то ныряя в заросшие высокой травой долины, то карабкаясь на каменистые утесы, перепрыгивает через прозрачные горные речки, спускается к песчаному пляжу, я иду первой и вспоминаю братство кольца, и думаю - как бы было здорово, если бы люди больше ходили, и, добираясь до мест назначения, внимательнее смотрели вокруг;
как мы останавливаемся на пирсе, где я провожу свой урок, мы говорим о возрасте, carpe diem и необходимости выбирать, яна вспоминает одну из любимых строчек у бротигана - money is sad shit, а ваня говорит об "обществе мертвых поэтов", и мне только и остается восторженно, бессловесно кивать, а потом - спустя еще полтора часа, мы поднимаемся на гору, с высоты которой все кажется таким крохотным, и только озеро ничуть не меняется - так и остается безбрежным, устилающим все пространство до самого горизонта;
как, спустившись, мы выходим к крохотному поселку, и нам навтречу идут добрые, флегматичные коровы, теленок подходит к яне и утыкается носом ей в ладонь, и я понимаю, что первый раз в жизни вижу такую искреннюю, неподдельную радость, когда она оборачивается и тихо говорит - "the best day ever";
как вечером поднимается ураганный ветер, а я стою среди высоких, уходящих в тучи деревьев и слушаю, как они издают утробный, низкий скрип - всем своим существом, поют, как матушка ива из мультфильма про покахонтас, гроза разыгрывается, и поздно ночью я лежу с широко распахнутыми глазами в полной темноте и слушаю шторм;
как накануне дня рождения яны игорь и паша приходят к нам по тропе, света видит их первой и кричит - они здесь! и я, увидев их раньше яны, кричу - яна, они здесь! они оба!, и мы срываемся с места, я бегу игорю навстречу, и это самое захватывающее, самое реальное чувство, которое только можно пережить;
как мы все сидим на небольшом пригорке над пляжем, а впереди - озеро, гладкое, как стекло, отражает небесную палитру, достойную кисти самого нежного из импрессионистов - лазурный, сиреневый, золотистый и розовый мягко струятся один в другой, в воздухе - ни движения, кажется, что чайка, делающая круг над водой - второй, третий - единственное создание, способное шелохнуться в этой недвижимой, абсолютной, без единого изъяна красоте. над дымчато-лиловой, зубчатой линией горизонта поднимается бледная еще луна, сияющая дорожка перебрасывает мост от дальнего берега к тому, над которым замерли мы, и каждая минута преобразует цвета, которые из пастельных становятся насыщенными и глубокими, усиливая блеск лунного сияния. вода спокойна, последние солнечные лучи, словно уходящий утром возлюбленный, с ласковой грустью касаются горных склонов;
как мы сидим в сумерках вокруг зажженной свечи и по очереди читаем вслух речи, написанные индейскими вождями - стоящим медведем и сиэтлом, и каждое слово отдается в вечерней лесной тишине, и кажется, что вот-вот мы услышим мощный взмах орлиных крыльев или волчий вой;
как Игорь и я стоим над обрывом, а внизу бушует вода, он целует меня, а мне кажется, словно все это происходит впервые, вокруг скалы, которым тысячи лет, деревья-крепости, рокот волн, мы были вместе все это время, и будем всегда.
больше всего на свете я хотела бы написать книгу об этом; я не напишу ее никогда, но мне нравится о ней думать.
возвращение в город после одиннадцати дней, проведенных среди пейзажей, которые провоцируют желание никогда, никогда в город не возвращаться, всегда мучительно - потому что еще вчера были горы, поддерживающие острыми верхушками небо, вода, меняющая цвет в зависимости от ветра, сбегающий по камушкам в озеро-море звонкий ручей, от холода которого сводит пальцы, стоит опустить в него ладонь, умываясь утром.
русские волонтеры оказались славными, деликатными людьми, тонко подмечающими красоту, и уже на четвертый-пятый день я выдохнула и расслабилась, поняв, что все хорошо. но теперь, когда проект, получившийся душевным и результативным, позади, у меня не получается собрать впечатления, которые он оставил, в нечто целое, и в голове крутятся обрывки фраз и картинок, приправленные горьким ощущением контраста чистоты и величия с суетой и мелочностью.
зато мне кажется, что во мне навсегда останется то,
как в один из дней я веду всех в поход - первый раз в жизни одна, по тропе, которая вьется вдоль берега, то ныряя в заросшие высокой травой долины, то карабкаясь на каменистые утесы, перепрыгивает через прозрачные горные речки, спускается к песчаному пляжу, я иду первой и вспоминаю братство кольца, и думаю - как бы было здорово, если бы люди больше ходили, и, добираясь до мест назначения, внимательнее смотрели вокруг;
как мы останавливаемся на пирсе, где я провожу свой урок, мы говорим о возрасте, carpe diem и необходимости выбирать, яна вспоминает одну из любимых строчек у бротигана - money is sad shit, а ваня говорит об "обществе мертвых поэтов", и мне только и остается восторженно, бессловесно кивать, а потом - спустя еще полтора часа, мы поднимаемся на гору, с высоты которой все кажется таким крохотным, и только озеро ничуть не меняется - так и остается безбрежным, устилающим все пространство до самого горизонта;
как, спустившись, мы выходим к крохотному поселку, и нам навтречу идут добрые, флегматичные коровы, теленок подходит к яне и утыкается носом ей в ладонь, и я понимаю, что первый раз в жизни вижу такую искреннюю, неподдельную радость, когда она оборачивается и тихо говорит - "the best day ever";
как вечером поднимается ураганный ветер, а я стою среди высоких, уходящих в тучи деревьев и слушаю, как они издают утробный, низкий скрип - всем своим существом, поют, как матушка ива из мультфильма про покахонтас, гроза разыгрывается, и поздно ночью я лежу с широко распахнутыми глазами в полной темноте и слушаю шторм;
как накануне дня рождения яны игорь и паша приходят к нам по тропе, света видит их первой и кричит - они здесь! и я, увидев их раньше яны, кричу - яна, они здесь! они оба!, и мы срываемся с места, я бегу игорю навстречу, и это самое захватывающее, самое реальное чувство, которое только можно пережить;
как мы все сидим на небольшом пригорке над пляжем, а впереди - озеро, гладкое, как стекло, отражает небесную палитру, достойную кисти самого нежного из импрессионистов - лазурный, сиреневый, золотистый и розовый мягко струятся один в другой, в воздухе - ни движения, кажется, что чайка, делающая круг над водой - второй, третий - единственное создание, способное шелохнуться в этой недвижимой, абсолютной, без единого изъяна красоте. над дымчато-лиловой, зубчатой линией горизонта поднимается бледная еще луна, сияющая дорожка перебрасывает мост от дальнего берега к тому, над которым замерли мы, и каждая минута преобразует цвета, которые из пастельных становятся насыщенными и глубокими, усиливая блеск лунного сияния. вода спокойна, последние солнечные лучи, словно уходящий утром возлюбленный, с ласковой грустью касаются горных склонов;
как мы сидим в сумерках вокруг зажженной свечи и по очереди читаем вслух речи, написанные индейскими вождями - стоящим медведем и сиэтлом, и каждое слово отдается в вечерней лесной тишине, и кажется, что вот-вот мы услышим мощный взмах орлиных крыльев или волчий вой;
как Игорь и я стоим над обрывом, а внизу бушует вода, он целует меня, а мне кажется, словно все это происходит впервые, вокруг скалы, которым тысячи лет, деревья-крепости, рокот волн, мы были вместе все это время, и будем всегда.
больше всего на свете я хотела бы написать книгу об этом; я не напишу ее никогда, но мне нравится о ней думать.
суббота, 17 июля 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
рюкзак собран, будильник заведен, а рядом с пианино стеснительно - очень непривычно им вне шкафа - стоят походные ботинки: завтра утром я уезжаю на свой проект в прибайкальский национальный парк. на самом деле, это не очень далеко от иркутска, но ощущение всегда такое, словно ты за тридевять земель. я, как говаривал мой одногруппник никита, "в паке и шонике", поскольку ни один из троих иностранных волонтеров не получил русской визы, и теперь всю программу международного проекта предстоит везти на себе мне и милейшей девушке светлане. боюсь даже представить, насколько будут разочарованы русские участники проекта, которые ожидали разговорной практики с носителями - программа предполагала два урока английского в день, один со мной - русским преподавателем, второй - с преподавателем иностранным (я, рассчитывая на общение со вторым, была бы очень расстроена, обнаружив, что общаться мне придется исключительно с юной русской девицей) 
утешаю себя тем, что проект все-таки не ограничивается уроками, и предполагает массу всего интересного, но это не мешает мне нервничать так, что у меня горят щеки, колотится сердце и дрожит голос, и завтра будет хуже.
Игорь и сабина героически провожают меня до места стоянки лагеря, чтобы мне не пришлось одной вести группу по тропе, хочется верить, что девять километров пешком (три из них серпантином) сплотят нас всех настолько, что наличие иностранных волонтеров не станет разочарованием всех одиннадцати дней.
чуть больше недели в волшебном лесу, слушать ручьи, гладить озерную воду и взобраться на высокую гору.
и - как сказал поэт вишневский - я люблю вас, будьте бдительны)
- стоят походные ботинки: завтра утром я уезжаю на свой проект в прибайкальский национальный парк. на самом деле, это не очень далеко от иркутска, но ощущение всегда такое, словно ты за тридевять земель. я, как говаривал мой одногруппник никита, "в паке и шонике", поскольку ни один из троих иностранных волонтеров не получил русской визы, и теперь всю программу международного проекта предстоит везти на себе мне и милейшей девушке светлане. боюсь даже представить, насколько будут разочарованы русские участники проекта, которые ожидали разговорной практики с носителями - программа предполагала два урока английского в день, один со мной - русским преподавателем, второй - с преподавателем иностранным (я, рассчитывая на общение со вторым, была бы очень расстроена, обнаружив, что общаться мне придется исключительно с юной русской девицей) утешаю себя тем, что проект все-таки не ограничивается уроками, и предполагает массу всего интересного, но это не мешает мне нервничать так, что у меня горят щеки, колотится сердце и дрожит голос, и завтра будет хуже.
Игорь и сабина героически провожают меня до места стоянки лагеря, чтобы мне не пришлось одной вести группу по тропе, хочется верить, что девять километров пешком (три из них серпантином) сплотят нас всех настолько, что наличие иностранных волонтеров не станет разочарованием всех одиннадцати дней.
чуть больше недели в волшебном лесу, слушать ручьи, гладить озерную воду и взобраться на высокую гору.
и - как сказал поэт вишневский - я люблю вас, будьте бдительны)
вторник, 13 июля 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
хочется о многом - о встречах, об увиденном, но - если совсем честно - настроение последних пары недель с обидной точностью описывает бродский (опять он, господи) -
"Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант... А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?"
в воскресенье уезжаю на первый этим летом проект ббт, любимый - не сказать "выстраданный" - eco-english, группа волонтеров, с которой я буду работать, состоит сплошь из каких-то фантастических (так кажется) людей, и я не могу отделаться от ощущения, что окажусь недостаточно *нужное прилагательное*. совсем недавно мы с настей, гуляя, говорили про привлекательность; говорили в контексте красоты и женственности, но это породило возникнувшую парой дней позже мысль. я говорила насте - любая красота прежде всего в естественности, бесконечно красив человек, который не старается слишком сильно произвести впечатление, или тот, кто не осознает собственной красоты, и потом думаю - но ведь так на самом деле сложно изжить в себе желание нравиться, так сложно не позволять этому желанию тобой манипулировать.
иногда я очень люблю представлять, что делают близкие мне люди, которых нет рядом, и это так увлекательно, что мне кажется, будто я смотрю в собственной голове мною же снятый фильм, вот, например, друг заусаев, который сейчас в лондоне, переходит эбби роуд, пасмурно, волнение, которое он испытывает, выдает чуть смазанный, неловкий жест, которым он поправляет очки.
этим летом происходит много хорошего, оно похоже на паззл, в котором кусочки ложатся ровно и совпадают идеально -
я, сонная, сажусь в маршрутку в начале привычного утреннего путешествия на работу, поднимаю глаза, а с заднего сиденья ася, игриво, как в детстве, показывает мне язык, и, пока мы едем, разделенные несколькими людьми, она периодически выглядывает из-за чужого кресла, и бросает на меня полные озорства взгляды из-под своих длиннющих ресниц;
мы с анечкой голди едем к лене в город у., по дороге туда вагон пуст и прохладен, аня бледна, и мы говорим тихо, а потом придирчиво выбираем на рынке черешню, аня бережно берет каждую ягодку за черенок, осматривает, и легко опускает в пакет, пока идем к дому, цитирует "каменные клены" (книга смотрит на меня с полки, вызывая смесь желания немедленно прочесть и страха того, что эта книга, очень особенная, перестанет быть для меня тайной). лена озаряется своей открытой, доброй улыбкой, когда мы заходим, и мне кажется, что мир так красив;
мы с люшей и катей, проводив оксану в польшу, медленно идем по набережной, где играют некие энтузиасты от рок-н-ролла (играют хорошо, дело портит запевший фронтмен)), катя говорит - у них ударник как в rhcp, и мы поем первый куплет одной из наших песен - under the bridge, я думаю - мы так давно не пели вместе. люша переезжает в красноярск, я очень за нее рада, потому что она жаждет новизны и независимости, но я не в состоянии смириться с той мыслью, что она будет в другом городе. поворачиваем обратно, катя кладет на макушку вовзращенные мной книги, и медленно идет, удерживая их на голове, словно африканская девочка кувшин, люша прыгает рядом;
в один из солнечных дней мы с сабиной, уже ждущие того, что автобус тронется с места и увезет нас домой, вдруг стихийно выбегаем с хохотом, потому что нам в голову вдруг приходит мысль купить краски и провести вместе остаток дня, и мы шагаем по улицам, болтая обо всем на свете, и она снова учит меня быть смешливой, и разговорчивой, и мы пробегаем сквозь струи фонтана у музея города, и визжим, и я думаю - я ведь умею быть веселой;
в этом году первый раз в жизни смотрела футбол не одна или с Игорем, а толпой - мы помогали нате и вове с ремонтом, а потом шли смотреть игры, на светлой маленькой кухне, и было так смешно наблюдать, как макс, которому, по большому счету, футбол не очень-то интересен, начинает клевать носом, но упорно отказывается идти спать, потому что просто быть всем вместе не кухне - здорово, как и язвить в адрес команды противника и ее болельщиков, делать предположения, задерживать дыхание, возмущаться и вскакивать с места; сабина кричит - я возьму фамилию касильяс!!! я кричу - выпустите торреса!!! самая любимая моя команда, испанская сборная - красная фурия - чемпион мира;
вчера впервые за долгое время провели весь день вдвоем, и мне казалось, что я проживала бы так каждый день, в удивлении, волнении, приподнятом настроении, ощущении разделенности, восхищении, нежности.
скоро он вернется, и мы пойдем слушать поэтов.
"Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант... А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?"
в воскресенье уезжаю на первый этим летом проект ббт, любимый - не сказать "выстраданный" - eco-english, группа волонтеров, с которой я буду работать, состоит сплошь из каких-то фантастических (так кажется) людей, и я не могу отделаться от ощущения, что окажусь недостаточно *нужное прилагательное*. совсем недавно мы с настей, гуляя, говорили про привлекательность; говорили в контексте красоты и женственности, но это породило возникнувшую парой дней позже мысль. я говорила насте - любая красота прежде всего в естественности, бесконечно красив человек, который не старается слишком сильно произвести впечатление, или тот, кто не осознает собственной красоты, и потом думаю - но ведь так на самом деле сложно изжить в себе желание нравиться, так сложно не позволять этому желанию тобой манипулировать.
иногда я очень люблю представлять, что делают близкие мне люди, которых нет рядом, и это так увлекательно, что мне кажется, будто я смотрю в собственной голове мною же снятый фильм, вот, например, друг заусаев, который сейчас в лондоне, переходит эбби роуд, пасмурно, волнение, которое он испытывает, выдает чуть смазанный, неловкий жест, которым он поправляет очки.
этим летом происходит много хорошего, оно похоже на паззл, в котором кусочки ложатся ровно и совпадают идеально -
я, сонная, сажусь в маршрутку в начале привычного утреннего путешествия на работу, поднимаю глаза, а с заднего сиденья ася, игриво, как в детстве, показывает мне язык, и, пока мы едем, разделенные несколькими людьми, она периодически выглядывает из-за чужого кресла, и бросает на меня полные озорства взгляды из-под своих длиннющих ресниц;
мы с анечкой голди едем к лене в город у., по дороге туда вагон пуст и прохладен, аня бледна, и мы говорим тихо, а потом придирчиво выбираем на рынке черешню, аня бережно берет каждую ягодку за черенок, осматривает, и легко опускает в пакет, пока идем к дому, цитирует "каменные клены" (книга смотрит на меня с полки, вызывая смесь желания немедленно прочесть и страха того, что эта книга, очень особенная, перестанет быть для меня тайной). лена озаряется своей открытой, доброй улыбкой, когда мы заходим, и мне кажется, что мир так красив;
мы с люшей и катей, проводив оксану в польшу, медленно идем по набережной, где играют некие энтузиасты от рок-н-ролла (играют хорошо, дело портит запевший фронтмен)), катя говорит - у них ударник как в rhcp, и мы поем первый куплет одной из наших песен - under the bridge, я думаю - мы так давно не пели вместе. люша переезжает в красноярск, я очень за нее рада, потому что она жаждет новизны и независимости, но я не в состоянии смириться с той мыслью, что она будет в другом городе. поворачиваем обратно, катя кладет на макушку вовзращенные мной книги, и медленно идет, удерживая их на голове, словно африканская девочка кувшин, люша прыгает рядом;
в один из солнечных дней мы с сабиной, уже ждущие того, что автобус тронется с места и увезет нас домой, вдруг стихийно выбегаем с хохотом, потому что нам в голову вдруг приходит мысль купить краски и провести вместе остаток дня, и мы шагаем по улицам, болтая обо всем на свете, и она снова учит меня быть смешливой, и разговорчивой, и мы пробегаем сквозь струи фонтана у музея города, и визжим, и я думаю - я ведь умею быть веселой;
в этом году первый раз в жизни смотрела футбол не одна или с Игорем, а толпой - мы помогали нате и вове с ремонтом, а потом шли смотреть игры, на светлой маленькой кухне, и было так смешно наблюдать, как макс, которому, по большому счету, футбол не очень-то интересен, начинает клевать носом, но упорно отказывается идти спать, потому что просто быть всем вместе не кухне - здорово, как и язвить в адрес команды противника и ее болельщиков, делать предположения, задерживать дыхание, возмущаться и вскакивать с места; сабина кричит - я возьму фамилию касильяс!!! я кричу - выпустите торреса!!! самая любимая моя команда, испанская сборная - красная фурия - чемпион мира;
вчера впервые за долгое время провели весь день вдвоем, и мне казалось, что я проживала бы так каждый день, в удивлении, волнении, приподнятом настроении, ощущении разделенности, восхищении, нежности.
скоро он вернется, и мы пойдем слушать поэтов.
пятница, 25 июня 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
на самом деле, у меня есть Талант.
я умею любить, глубоко и беззаветно.
и в такие дни, как сегодня, я чувствую это как никогда остро, потому что мне самонадеянно, бессовестно самонадеянно кажется - я словно морас лены элтанг, говорящей о нем словами джоан фелис жорди -
"в вашем брате больше любви, чем полагается смертному, всего на одну каплю больше. Но это ртутная, тяжелая капля, она перевешивает все, что я до этого знала, а знала я многое" ("Побег куманики").
я еду домой после двух длинных, дивно пасмурных и прохладных дней, за которые я увидела самых дорогих мне людей и узнала новость о самом чудесном, что только может быть на свете, и думаю - мне некуда и незачем бежать, всё, все, что я люблю, здесь - спящие рядом, сидящие за столиком маленького кафе, выпускающие сигаретный дым, заправляющие локон за ушко, хохочущие, плачущие, танцующие, меняющиеся, взрослеющие, обнимающие, прощаясь на автобусной остановке - все они, и те, другие - уже оставившие меня, они все равно здесь, они всегда будут здесь, во мне, со мной, и я люблю их так, как никто больше не сумеет.
я иду домой в облаках тополиного пуха и плачу, как тогда, когда увидела океан, как на могиле морриссона, как тот, кто вдруг понимает, зачем живет.
я умею любить, глубоко и беззаветно.
и в такие дни, как сегодня, я чувствую это как никогда остро, потому что мне самонадеянно, бессовестно самонадеянно кажется - я словно морас лены элтанг, говорящей о нем словами джоан фелис жорди -
"в вашем брате больше любви, чем полагается смертному, всего на одну каплю больше. Но это ртутная, тяжелая капля, она перевешивает все, что я до этого знала, а знала я многое" ("Побег куманики").
я еду домой после двух длинных, дивно пасмурных и прохладных дней, за которые я увидела самых дорогих мне людей и узнала новость о самом чудесном, что только может быть на свете, и думаю - мне некуда и незачем бежать, всё, все, что я люблю, здесь - спящие рядом, сидящие за столиком маленького кафе, выпускающие сигаретный дым, заправляющие локон за ушко, хохочущие, плачущие, танцующие, меняющиеся, взрослеющие, обнимающие, прощаясь на автобусной остановке - все они, и те, другие - уже оставившие меня, они все равно здесь, они всегда будут здесь, во мне, со мной, и я люблю их так, как никто больше не сумеет.
я иду домой в облаках тополиного пуха и плачу, как тогда, когда увидела океан, как на могиле морриссона, как тот, кто вдруг понимает, зачем живет.
понедельник, 21 июня 2010
Time exists but just on your wrist, so don't panic (c) Fran Healy
изуродовав еще несколько листов бумаги, варя традиционно пригорюнилась. последний мой рисунок, на который я могу смотреть без тоски, датирован августом 2008 года. мои друзья, приятели, знакомые, студенты и всякие чудесные люди очень часто дарят мне на дни рождения, новый год, восьмое марта и всякие чудесные праздники акварельные и масляные краски, пастель, карандаши, кисти, холсты, зная о том, что я так люблю рисовать, и тем более стыдно признаться, что больше половины этих коробок я так и не открыла, и не потому, что у меня нет времени или желания, а потому, что я
не умею рисовать.
точнее, не так. (здесь я сразу хочу оговориться, потому что все, что я собираюсь написать, заставит многих из вас - вы же милые и чуткие - сказать: не расстраивайся, ты на самом деле умеешь, и то умеешь, и другое, и еще как, но я пишу это не затем, чтобы спровоцировать волну утешений, которые, конечно же, будут очень приятно тешить самолюбие, я пишу это потому, что это одна из немногих вещей, с которыми я на самом деле ничего не могу поделать).
полтора года назад, когда даниэла организовала для нас, волонтеров, уроки британского английского, она начала свое первое занятие с вопроса - если бы у вас было три заветных желания, которые вы могли бы исполнить прямо сейчас, что бы вы пожелали? я ответила - чтобы не было войн, чтобы мы с Игорем никогда не расстались и чтобы у меня был Талант. именно так, Талант, настоящий, безусловный, безапелляционный, который изводил бы меня и мучил, вил бы из меня веревки, испытывал на прочность и дарил радость творчества в высоком смысле этого слова, ощущение созидания, сотворения, рождения чего-то нового и безупречно красивого. даниэла так расчувствовалась тогда - я настолько жарко описывала желанный талант, что она покраснела и со слезами в голосе сказала - но я не верю, не может быть, не может быть, чтобы у тебя не было Таланта.
но у меня нет его, нет и никогда не было, возможно дело именно в том, что люди имеют в виду, говоря - Талант, и Таланта в моем понимании у меня нет, потому что я всего умею понемножку, и это сводит меня с ума -
я умею немножко рисовать и немножко играть на фортепиано, немножко танцевать и немножко играть на сцене, немножко писать статьи и немножко сценарии, немножко варить кофе и немножко фотографировать, и все это я делаю немножко, капельку, чуточку - лучше, чем крохотная (!) часть окружающих людей, что дает иллюзию умения, а вслед за ней и чудовищное разочарование. я знаю, что так чувствуют практически все люди, в которых заложено нечто - то, что некоторые называют "потенциалом", "задатками", "склонностью", как угодно; я очень хорошо помню фразу орти "почему меня так унижает чужой талант?" и кешин постулат о том, что самое сложное для таких людей - осознать свою посредственность. самое тяжелое в этом для меня то, что, не наделив меня талантом, Бог почему-то наделил меня избыточной тонкостью чувств, способностью многое видеть и желанием это выражать.
если бы вы могли попросить талант, что бы вы хотели уметь больше всего на свете?
не умею рисовать.
точнее, не так. (здесь я сразу хочу оговориться, потому что все, что я собираюсь написать, заставит многих из вас - вы же милые и чуткие - сказать: не расстраивайся, ты на самом деле умеешь, и то умеешь, и другое, и еще как, но я пишу это не затем, чтобы спровоцировать волну утешений, которые, конечно же, будут очень приятно тешить самолюбие, я пишу это потому, что это одна из немногих вещей, с которыми я на самом деле ничего не могу поделать).
полтора года назад, когда даниэла организовала для нас, волонтеров, уроки британского английского, она начала свое первое занятие с вопроса - если бы у вас было три заветных желания, которые вы могли бы исполнить прямо сейчас, что бы вы пожелали? я ответила - чтобы не было войн, чтобы мы с Игорем никогда не расстались и чтобы у меня был Талант. именно так, Талант, настоящий, безусловный, безапелляционный, который изводил бы меня и мучил, вил бы из меня веревки, испытывал на прочность и дарил радость творчества в высоком смысле этого слова, ощущение созидания, сотворения, рождения чего-то нового и безупречно красивого. даниэла так расчувствовалась тогда - я настолько жарко описывала желанный талант, что она покраснела и со слезами в голосе сказала - но я не верю, не может быть, не может быть, чтобы у тебя не было Таланта.
но у меня нет его, нет и никогда не было, возможно дело именно в том, что люди имеют в виду, говоря - Талант, и Таланта в моем понимании у меня нет, потому что я всего умею понемножку, и это сводит меня с ума -
я умею немножко рисовать и немножко играть на фортепиано, немножко танцевать и немножко играть на сцене, немножко писать статьи и немножко сценарии, немножко варить кофе и немножко фотографировать, и все это я делаю немножко, капельку, чуточку - лучше, чем крохотная (!) часть окружающих людей, что дает иллюзию умения, а вслед за ней и чудовищное разочарование. я знаю, что так чувствуют практически все люди, в которых заложено нечто - то, что некоторые называют "потенциалом", "задатками", "склонностью", как угодно; я очень хорошо помню фразу орти "почему меня так унижает чужой талант?" и кешин постулат о том, что самое сложное для таких людей - осознать свою посредственность. самое тяжелое в этом для меня то, что, не наделив меня талантом, Бог почему-то наделил меня избыточной тонкостью чувств, способностью многое видеть и желанием это выражать.
если бы вы могли попросить талант, что бы вы хотели уметь больше всего на свете?